Люблю людей: вкусные, сволочи. //Я и мой гроб вместе (с)
коматоз
Широгане просыпается посреди ночи с диким криком, рывком садится и смотрит на сонного Рюуко, проснувшегося вместе с ним. Король Рей трет глаза и растерянно смотрит на сина, хрипло спрашивает:
- Что случилось?…
Широгане мотает головой, порывисто обнимает Рюуко, до боли сжимая в объятиях, жмется и жмурится, как маленький испуганный ребенок, бормочет что-то. Рюуко прислушивается, но не может разобрать ничего, кроме своего имени.
- Широгане?..- вновь спрашивает рей, ощущая, как сердце сжимается в предчувствии боли.
- Ты ведь правда…не исчезнешь?…- отчаянно шепчет син.
Рюуко судорожно выдыхает, крепко прижимая к себе родную тень, уверенно отвечает:
- Нет, я тебя никогда не оставлю больше. Никогда.
- Не обещай…
Рюуко лишь обнимает почти плачущую тень еще крепче, гладит по волосам и покрывает невесомыми поцелуями его лицо. Широгане вздрагивает, тяжело дышит, несмело расслабляется…и засыпает через полчаса.
Рюуко сидит рядом до утра и задумчиво перебирает серебристые пряди, изредка целуя рассыпчатый шелк волос, любуется им, спящим и таким безмятежным…
И боится засыпать.
Широгане открывает глаза. На груди странная, но приятная тяжесть. Сердце радостно екает: Акира-кун!.. И тут же, замолчав, исправляется: Рюуко. Его родной рей, его душа, его счастье.
Рюуко еще спит, обняв Широгане за талию и доверчиво прижавшись щекой к груди сина.
- Ты ведь правда не исчезнешь?..- плачущим голосом шепчет Широгане, гладя рея по волосам.
Рюуко словно подставляется под ласки, но его глаза закрыты. Рей спит.
И Широгане отчаянно-болезненно вспоминает ночной сон, когда Рюуко истаял искрами, едва соприкоснувшись с ним в поцелуе… Навсегда-навсегда. Там, во сне, Широгане внезапно почувствовал, что Рюуко больше нет вообще, ни в одном из миров, он больше не переродится, не воскреснет и больше никогда не улыбнется.
От воспоминаний по коже поползла ледяная изморозь, даже сердце стало биться глуше.
…Рюуко…исчезает…
Широгане прошептал его имя. И осекся. Беззвучно.
Рюуко заворочался, отодвинулся в сторону. Широгане непроизвольно вцепился в его плечи, удерживая рядом. Рюуко поморщился и открыл глаза. Первым, что он заметил, была макушка его любимой тени.
- Доброе утро, Широгане,- улыбнулся рей.
Ноль внимания. Рюуко улыбнулся шире, решив, что син еще спит, осторожно положил ладонь на плечо Широгане и попробовал отцепить его от себя.
В ответ Широгане лишь сильнее сжал ладони, зажмуриваясь.
- Широгане?..- охнул рей от неожиданной боли,- что с тобой?..
Молчание в ответ. Рюуко аккуратно взял в ладони лицо сина, поднял к себе.
- Широгане, все хорошо…,- «чтобы это ни было» мысленно добавил рей.
Широгане тихо выдохнул и открыл глаза. В его лазурных плескалась такая боль, что Рюуко на миг оцепенел. А потом порывисто поцеловал любимого, словно обещая, что не исчезнет.
И не исчез. Потому что молчащий Широгане вцепился в его руку и не выпускал все утро, не давая рею отойти ни на минутку.
День за днем. Широгане молча держится за руку Рюуко, при каждой удобной или неудобной – как ему будет виднее – возможности обнимая его.
С того самого утра син ни на миг не отпускает рея, цепляясь за него и руками, и ногами и, иногда, зубами, когда Рюуко совсем не понимает, что нужен сейчас.
Нужен всегда.
Рей выводит Широгане в сад, расчесывает серебро волос, обнимает. Син смотрит словно в никуда, но при этом так цепко держится за Рюуко, что не возникает сомнения, с кем Широгане сейчас душой.
- Широгане…пойдем, ты должен поесть…
Ноль реакции. Рюуко вздыхает и подхватывает невесомую тень на руки, несет на кухню. Широгане не отпускает его руку, пока рей пытается дотянуться до всех ящиков и тумб, собрать необходимую посуду и разложить еду. Широгане покорно открывает рот, ест, но по нему не видно даже, ощущает ли син вкус.
Да и для Рюуко вся еда резко прибрела бумажно-скомканный вкус. Стертый.
Широгане не улыбается, словно застарелая боль, прорвавшаяся наружу и плещущаяся в лазоревых глазах вмиг разучила сина изгибать губы. Так – нежно, так – капризно, а так – радостно.
Рюуко задумчиво меняет улыбки, пока не подбирает нужную. Влюбленная – это так. Перед зеркалом пытается повторить, показывая Широгане как, но син упрямо смотрит перед собой, не замечая ничего вокруг.
Рюуко не сдается. Королевские документы плавно съехали в комнату Короля Син, прочно обосновались на столе и стульях и ровным слоем покрыли пол.
Теперь большинство важнейших указов подписывается в затененной спальне, не сходя с кровати, на которой Широгане лежит, уютно устроив голову на коленях Короля Рей и тревожно приподнимая ее и смятенно вглядываясь в его лицо, едва почувствовав любое его движение.
Рюуко нежно гладит сина по щеке, успокаивающе целует в лоб, и Широгане, вздохнув, возвращается на колени. Рюуко берет очередной документ, тянется за ручкой…и все повторяется.
А потом пришли шахматы. Однажды Широгане просто кивнул на них и сказал лишь одно:
- Разыграем?
И как, скажите, Рюуко ему мог отказать?! Послав все королевские дела к черту, он до поздней ночи играл с любимой тенью, и даже не заметил, что проиграл все партии. Широгане меланхолично смотрел на доску, словно механически переставляя фигуры, но его знаменитая логика, видимо, оставалась при нем даже в таком полукоматозном состоянии.
Через пару дней напряженных игр, Широгане поднял взгляд на Рюуко и спросил:
- Ты помнишь как мы встретились? Расскажи.
- На балу…- растеряно начал Рюуко, но, заметив ожидающий взгляд Широгане, продолжил и подробно расписал их приключения и добычу яблока.
Широгане больше не сказал ни слова. Но сыграл партию точь-в-точь как в первый их раз, пожертвовав ферзем и возведя в его ранг пешку.
Рюуко знал, как выиграть эту комбинацию, он не мог не знать, ведь это был первый и самый обидный для ребенка проигрыш, поэтому все ходы были обговорены с Шисуи. Наследник объяснил, что партию можно было бы выиграть несколькими способами и привел самые простые. Рюуко запомнил, чтобы при случае обставить наглого сина.
Странно, но сейчас, глядя на Широгане, не хотелось…совсем не хотелось их применять.
Хотя…может, нестандартный ход выбьет упрямого сина из его прострации?
Рюуко не принимает жертву.
Широгане невозмутимо продолжает игру.
И выигрывает.
Встает и подходит к рею, обнимает за плечи.
- Идем спать?.. Ты устал.
Широгане молчит, но лишь сердито трясет головой. Рюуко чуть виновато улыбается, протягивает руку, гладит сина по волосам…
И понимает, что упрямец уже заснул. Рюуко нежно обзывает его нехорошим словом и, подхватывая на руки, относит на кровать.
Широгане даже во сне не выпускает рея из рук…
Теперь все дни проходят за шахматами. Широгане садится за стол, кладет ладони по бокам доски и смотрит на Рюуко. И каждый раз – новый вопрос. И почти жалобное:
- Расскажи…
И Рюуко послушно говорит, говорит даже о том, что не спрашивали. Лишь немой интерес и дрожащее на тонких прохладных губах «расскажи».
- Мой отец всегда приносил яблоки… Знаешь, и мы делили их на двоих… Знаешь я… В тот день…,- слова сами срываются с губ, как и слезы с ресниц.
Широгане плачет.
Рюуко колотит дрожь.
Он подхватывает покорную тень на руки и укладывает на кровать. Широгане цепко держится за пальцы рея, не позволяя ему отойти ни на миг.
- Не исчезай…- срывающимся голосом.
- Не исчезну.
- Не исчезай!..
Словно не видит Рюуко, повторяет вновь и вновь, заходясь под конец в крике. И без сил разметавшись на кровати, лишь беззвучно выдыхая его имя, наконец засыпает. Или выпадает из реальности. Сложно сказать.
Рюуко крепко обнимает Широгане и обещает себе, что будет сильным. Что вернет его. Что выдержит.
Все выдержит, ведь это его любимая единственная тень.
Широгане словно чувствует, что Рюуко сложно. Это почти невозможно описать – ту нежность, что иногда мелькает в пустом взгляде короля Син.
- Ошибка,- тонкий палец скользит по странице с королевским указом.
Рюуко перечитывает. Складочка на лбу исчезает – вот оно, то, что напрягало.
- Спасибо, Широгане.
Благодарственный поцелуй. Син сворачивается клубком рядом с реем, греясь его теплом.
И хватает каждый отработанный документ, пробегаясь взглядом и изредка равнодушно поясняя:
- Ошибка.
И каждый раз – легкий поцелуй.
Вообще-то сложно сдерживать себя. «Мой! Он мой!»- собственнически звучало в голове Рюуко. Хотелось сжать Широгане в объятиях, до боли, до приглушенного вскрика. До блестящих на ресницах слез.
Рюуко боится этих желаний. Они темные, они чужие, словно пришедшие извне.
Он никогда не причинит вреда любимой тени.
- Рю…уко?
- Я тут.
Сжимает ладонь сина.
- Пойдем в сад…
- Ты хочешь? Ты правда хочешь?..
Молчание. Отчаяние. Еще несколько дней – и кто-то из нас свихнется.
…утро. Внезапная пустота там, где, казалось, навсегда свернулся клубок тугой боли. Улыбка. И счастье – лучиком по щеке. Рюуко.
Рядом. Всегда был рядом. Всегда будет. И этот свет никто никогда не отнимет.
Ведь он найдет его всегда. Они найдут друг друга.
- Широгане?..
- Рюуко!..- радостный всхлип.
Судорожные объятия.
- Окаэри…. Широгане…
- Навсегда…
Широгане просыпается посреди ночи с диким криком, рывком садится и смотрит на сонного Рюуко, проснувшегося вместе с ним. Король Рей трет глаза и растерянно смотрит на сина, хрипло спрашивает:
- Что случилось?…
Широгане мотает головой, порывисто обнимает Рюуко, до боли сжимая в объятиях, жмется и жмурится, как маленький испуганный ребенок, бормочет что-то. Рюуко прислушивается, но не может разобрать ничего, кроме своего имени.
- Широгане?..- вновь спрашивает рей, ощущая, как сердце сжимается в предчувствии боли.
- Ты ведь правда…не исчезнешь?…- отчаянно шепчет син.
Рюуко судорожно выдыхает, крепко прижимая к себе родную тень, уверенно отвечает:
- Нет, я тебя никогда не оставлю больше. Никогда.
- Не обещай…
Рюуко лишь обнимает почти плачущую тень еще крепче, гладит по волосам и покрывает невесомыми поцелуями его лицо. Широгане вздрагивает, тяжело дышит, несмело расслабляется…и засыпает через полчаса.
Рюуко сидит рядом до утра и задумчиво перебирает серебристые пряди, изредка целуя рассыпчатый шелк волос, любуется им, спящим и таким безмятежным…
И боится засыпать.
Широгане открывает глаза. На груди странная, но приятная тяжесть. Сердце радостно екает: Акира-кун!.. И тут же, замолчав, исправляется: Рюуко. Его родной рей, его душа, его счастье.
Рюуко еще спит, обняв Широгане за талию и доверчиво прижавшись щекой к груди сина.
- Ты ведь правда не исчезнешь?..- плачущим голосом шепчет Широгане, гладя рея по волосам.
Рюуко словно подставляется под ласки, но его глаза закрыты. Рей спит.
И Широгане отчаянно-болезненно вспоминает ночной сон, когда Рюуко истаял искрами, едва соприкоснувшись с ним в поцелуе… Навсегда-навсегда. Там, во сне, Широгане внезапно почувствовал, что Рюуко больше нет вообще, ни в одном из миров, он больше не переродится, не воскреснет и больше никогда не улыбнется.
От воспоминаний по коже поползла ледяная изморозь, даже сердце стало биться глуше.
…Рюуко…исчезает…
Широгане прошептал его имя. И осекся. Беззвучно.
Рюуко заворочался, отодвинулся в сторону. Широгане непроизвольно вцепился в его плечи, удерживая рядом. Рюуко поморщился и открыл глаза. Первым, что он заметил, была макушка его любимой тени.
- Доброе утро, Широгане,- улыбнулся рей.
Ноль внимания. Рюуко улыбнулся шире, решив, что син еще спит, осторожно положил ладонь на плечо Широгане и попробовал отцепить его от себя.
В ответ Широгане лишь сильнее сжал ладони, зажмуриваясь.
- Широгане?..- охнул рей от неожиданной боли,- что с тобой?..
Молчание в ответ. Рюуко аккуратно взял в ладони лицо сина, поднял к себе.
- Широгане, все хорошо…,- «чтобы это ни было» мысленно добавил рей.
Широгане тихо выдохнул и открыл глаза. В его лазурных плескалась такая боль, что Рюуко на миг оцепенел. А потом порывисто поцеловал любимого, словно обещая, что не исчезнет.
И не исчез. Потому что молчащий Широгане вцепился в его руку и не выпускал все утро, не давая рею отойти ни на минутку.
День за днем. Широгане молча держится за руку Рюуко, при каждой удобной или неудобной – как ему будет виднее – возможности обнимая его.
С того самого утра син ни на миг не отпускает рея, цепляясь за него и руками, и ногами и, иногда, зубами, когда Рюуко совсем не понимает, что нужен сейчас.
Нужен всегда.
Рей выводит Широгане в сад, расчесывает серебро волос, обнимает. Син смотрит словно в никуда, но при этом так цепко держится за Рюуко, что не возникает сомнения, с кем Широгане сейчас душой.
- Широгане…пойдем, ты должен поесть…
Ноль реакции. Рюуко вздыхает и подхватывает невесомую тень на руки, несет на кухню. Широгане не отпускает его руку, пока рей пытается дотянуться до всех ящиков и тумб, собрать необходимую посуду и разложить еду. Широгане покорно открывает рот, ест, но по нему не видно даже, ощущает ли син вкус.
Да и для Рюуко вся еда резко прибрела бумажно-скомканный вкус. Стертый.
Широгане не улыбается, словно застарелая боль, прорвавшаяся наружу и плещущаяся в лазоревых глазах вмиг разучила сина изгибать губы. Так – нежно, так – капризно, а так – радостно.
Рюуко задумчиво меняет улыбки, пока не подбирает нужную. Влюбленная – это так. Перед зеркалом пытается повторить, показывая Широгане как, но син упрямо смотрит перед собой, не замечая ничего вокруг.
Рюуко не сдается. Королевские документы плавно съехали в комнату Короля Син, прочно обосновались на столе и стульях и ровным слоем покрыли пол.
Теперь большинство важнейших указов подписывается в затененной спальне, не сходя с кровати, на которой Широгане лежит, уютно устроив голову на коленях Короля Рей и тревожно приподнимая ее и смятенно вглядываясь в его лицо, едва почувствовав любое его движение.
Рюуко нежно гладит сина по щеке, успокаивающе целует в лоб, и Широгане, вздохнув, возвращается на колени. Рюуко берет очередной документ, тянется за ручкой…и все повторяется.
А потом пришли шахматы. Однажды Широгане просто кивнул на них и сказал лишь одно:
- Разыграем?
И как, скажите, Рюуко ему мог отказать?! Послав все королевские дела к черту, он до поздней ночи играл с любимой тенью, и даже не заметил, что проиграл все партии. Широгане меланхолично смотрел на доску, словно механически переставляя фигуры, но его знаменитая логика, видимо, оставалась при нем даже в таком полукоматозном состоянии.
Через пару дней напряженных игр, Широгане поднял взгляд на Рюуко и спросил:
- Ты помнишь как мы встретились? Расскажи.
- На балу…- растеряно начал Рюуко, но, заметив ожидающий взгляд Широгане, продолжил и подробно расписал их приключения и добычу яблока.
Широгане больше не сказал ни слова. Но сыграл партию точь-в-точь как в первый их раз, пожертвовав ферзем и возведя в его ранг пешку.
Рюуко знал, как выиграть эту комбинацию, он не мог не знать, ведь это был первый и самый обидный для ребенка проигрыш, поэтому все ходы были обговорены с Шисуи. Наследник объяснил, что партию можно было бы выиграть несколькими способами и привел самые простые. Рюуко запомнил, чтобы при случае обставить наглого сина.
Странно, но сейчас, глядя на Широгане, не хотелось…совсем не хотелось их применять.
Хотя…может, нестандартный ход выбьет упрямого сина из его прострации?
Рюуко не принимает жертву.
Широгане невозмутимо продолжает игру.
И выигрывает.
Встает и подходит к рею, обнимает за плечи.
- Идем спать?.. Ты устал.
Широгане молчит, но лишь сердито трясет головой. Рюуко чуть виновато улыбается, протягивает руку, гладит сина по волосам…
И понимает, что упрямец уже заснул. Рюуко нежно обзывает его нехорошим словом и, подхватывая на руки, относит на кровать.
Широгане даже во сне не выпускает рея из рук…
Теперь все дни проходят за шахматами. Широгане садится за стол, кладет ладони по бокам доски и смотрит на Рюуко. И каждый раз – новый вопрос. И почти жалобное:
- Расскажи…
И Рюуко послушно говорит, говорит даже о том, что не спрашивали. Лишь немой интерес и дрожащее на тонких прохладных губах «расскажи».
- Мой отец всегда приносил яблоки… Знаешь, и мы делили их на двоих… Знаешь я… В тот день…,- слова сами срываются с губ, как и слезы с ресниц.
Широгане плачет.
Рюуко колотит дрожь.
Он подхватывает покорную тень на руки и укладывает на кровать. Широгане цепко держится за пальцы рея, не позволяя ему отойти ни на миг.
- Не исчезай…- срывающимся голосом.
- Не исчезну.
- Не исчезай!..
Словно не видит Рюуко, повторяет вновь и вновь, заходясь под конец в крике. И без сил разметавшись на кровати, лишь беззвучно выдыхая его имя, наконец засыпает. Или выпадает из реальности. Сложно сказать.
Рюуко крепко обнимает Широгане и обещает себе, что будет сильным. Что вернет его. Что выдержит.
Все выдержит, ведь это его любимая единственная тень.
Широгане словно чувствует, что Рюуко сложно. Это почти невозможно описать – ту нежность, что иногда мелькает в пустом взгляде короля Син.
- Ошибка,- тонкий палец скользит по странице с королевским указом.
Рюуко перечитывает. Складочка на лбу исчезает – вот оно, то, что напрягало.
- Спасибо, Широгане.
Благодарственный поцелуй. Син сворачивается клубком рядом с реем, греясь его теплом.
И хватает каждый отработанный документ, пробегаясь взглядом и изредка равнодушно поясняя:
- Ошибка.
И каждый раз – легкий поцелуй.
Вообще-то сложно сдерживать себя. «Мой! Он мой!»- собственнически звучало в голове Рюуко. Хотелось сжать Широгане в объятиях, до боли, до приглушенного вскрика. До блестящих на ресницах слез.
Рюуко боится этих желаний. Они темные, они чужие, словно пришедшие извне.
Он никогда не причинит вреда любимой тени.
- Рю…уко?
- Я тут.
Сжимает ладонь сина.
- Пойдем в сад…
- Ты хочешь? Ты правда хочешь?..
Молчание. Отчаяние. Еще несколько дней – и кто-то из нас свихнется.
…утро. Внезапная пустота там, где, казалось, навсегда свернулся клубок тугой боли. Улыбка. И счастье – лучиком по щеке. Рюуко.
Рядом. Всегда был рядом. Всегда будет. И этот свет никто никогда не отнимет.
Ведь он найдет его всегда. Они найдут друг друга.
- Широгане?..
- Рюуко!..- радостный всхлип.
Судорожные объятия.
- Окаэри…. Широгане…
- Навсегда…
@темы: Прочие, Рюуко/Широгане, monochrome No Factor/monochrome No Kiss, шахматная политика, кавай моей жизни, рабочее;о майн грасс Х), чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн, Аниме