Секунды

[mattdinni]

Название: Секунда? Терция!
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: KHR!
Пэйринг: Джи|Гокудера Хаято.
Рейтинг: G
Жанр: психология, графический таймлент.
Дисклеймер: AkiraAmano(c)
Саммари: Всего лишь попытка рассказать о том, что произошло в несколько секунд жизни Гокудеры Хаято, перед тем, как Цуна погасил фитиль последнего динамита.
Токи-тян,няш, как и обещал))) о да, я тот еще искрец, но идеей загорелся Х) за все косяки бить в глаз, согласен Х) опять же, это подарок, а дареному коню в зубы....
----

Не обязательно иметь кольца, чтобы уметь чувствовать.
С этой минуты начинается естественный отбор.
Мягкой силе необходима поддержка в лице нерушимой веры.
Чтобы зажечь искру порой достаточно секунды.
Когда отсчет идет на мгновения, просто задержи дыхание и нырни с головой...

...Гокудера Хаято, теперь уже "кун", сошел с трапа самолета, потянулся и пересек взлетное поле. Створки стеклянных дверей мягко сомкнулись за его спиной.
Начищенный пол противно хрустел и скользил под подошвами кроссовок. На досмотре в сотый раз потребовали документы, билеты, разрешения и прочую контрольную макулатуру.
Из багажа - лишь одна сумка, негусто, Гокудера Хаято-кун.
Зато все - заработанное своими руками. Неплохой стимул двигаться дальше. К тому же, это письмо-приглашение от Реборна...
Хаято совсем не нравилось быть кем-то вроде мальчика на побегушках или шестерки на подхвате, но если уже речь заходила об интересах Вонголы, то приходилось крепиться.
Гокудера Хаято сейчас находился на том перепутье, что часто терзает подростковые умы и сердца. С одной стороны, ему нравилось ощущать за своей спину силу одной из самых влиятельных семей Италии, знать, что ты не просто винтик или болтик. С другой стороны, быть в мафии - значит, быть в коллективе. Значит, принимать на себя ответственность за действия, совершенные кем-то другим. Это размытые рамки индивидуальности, потеря четкости.
Гокудера Хаято ценил свою свободу и право выбора, которое он вырвал зубами и когтями, сбегая из отцовского дома.
Вернуться назад в каббалу ответственности и подставить плечи под груз взаимопомощи? Нет, не слышал.
И тем не менее, Гокудера Хаято-кун прилетел в Японию этим прекрасным теплым утром, держа в кармане письмо Реборна и заначку денежных средств, необходимую, чтобы разжиться динамитом в местных чернодворьях и не сдохнуть от голода в ближайшую неделю.
Рамка-детектор мягко пиликнула, и рослый таможенник, наверняка какой-то засланный США наемник, попытался приветственно взъерошить волосы "ребенку".
Тяжелый взгляд зеленых глаз отговорил мужчину от этой затеи.
Наверное, Гокудера Хаято затеял бы драку, и, наверное, даже смог бы пару раз врезать по квадратному, будто из камня высеченному лицу.
Но погода была слишком теплая, полет - ужасающе-укачивающим, а очередь сзади - длинная, да и застрять в местном аналоге полицейского участка в первый же день - не хотелось.
Небрежно закинув сумку на плечо, сунув в губы сигарету и пытаясь прикурить на ходу, Гокудера Хаято-кун, еще не знающий, что идет прямой дорогой к своему будущему, направился к прореженному ряду бело-синих машин с характерными желтыми мигалками на крышах.
- Округ Намимори пожалуйста, вот к этому дому,- на ломаном японском проговорил Гокудера, доставая из кармана помятую, но четкую фотографию с адресом необходимого места - заботливо присланную Реборном вместе с письмом.
- Прошу, располагайтесь, массаж или напитки?- на беглом английском, облегчая Гокудере жизнь, зачастил водитель, нажимая кнопку на пульте. Дверь, щелкнув, приоткрылась.
- У меня евро,- предупредил Гокудера, растирая недокуренную сигарету об асфальт, закидывая сумку на сиденье и падая рядом,- Пойдет?
- Не беспокойтесь об этом,- водитель сдержанно улыбнулся, снова нажал на кнопку, и дверной блокиратор защелкнулся. Изнутри не было ни ручки, ни рычагов.
Гокудера откинулся на высокое мягкое сидение и приготовился продремать в кресле всю дорогу до Намимори.
К его удивлению, ехать пришлось недолго - около получаса или вроде того.
- С вас 88 евро,- отсчитал водитель, показав на счетчик.
Гокудера расплатился, взял вещи и, дождавшись пока автоматика разблокирует дверь, вышел на улицу.
Городок оказался...так себе. В меру серый, в меру пыльный, да и пах не морем, а бензином.
Осмотревшись, но не заметив никого подозрительного, знакомого или хотя бы настолько наглого, чтобы на месте завязать драку, Гокудера достал письмо Реборна и мобильник.
Кидать монетку было поздно, любое промедление теперь могло приравниваться к трусости, а быть слабаком, даже перед самим собой, Гокудера Хаято терпеть не мог.
Набрав незнакомый номер, он приложил трубку к уху и дождался ответа.
- Чаосу,- провозгласил детский голосок на том конце провода.
- Гокудера Хаято прибыл,- доложил парень, доставая сигарету из пачки.
- Хорошо,- чуть помедлив, отозвался Реборн,- Первый этап пройден.

Квартира, арендованная Вонголой через Реборна, мягко говоря, не радовала размерами или обилием удобств.
Гокудере, мягко говоря, было класть на удобства или размеры. Крыша над головой, постель, чистая вода из-под крана - ну, хоть не ржавая - и место, куда можно возвращаться, чтобы зализывать раны - это все, что требовалось Хаято на данный момент.
Реборн сказал, что документы для перевода в новую школу уже готовы и практически лежат на столе директора. Все должна решить проверка силы и решимости. Если он не справится - Гокудера уже решил для себя - то вернется в Италию.
Быть обузой или нежелательным элементом - нет, спасибо. На кон поставлено больше, чем свобода - гордость и вера Хаято.
Чтобы как-то отвлечься, Гокудера достал из сумки словарь и учебник японской грамматики. Да, неприятно, да, скучно и неинтересно, но - необходимо.
Когда это требовалось, Хаято-кун умел мастерски наступать себе на горло и отрубать нежелательные "не хочу".
Но мысли не шли в голову. Недавний телефонный разговор с Реборном крутился зацикленным шлейфом в памяти, и, казалось, удаляться из нее не планирует.
Гокудера Хаято понимал, что начинает раздражаться. Для начала стоило разжиться боеприпасами, хотя бы минимальным запасом, чтобы не ударить в грязь лицом на проверке. А еще надо было успеть завтра на волейбольный матч, чтобы посмотреть на предполагаемого наследника семьи Вонгола. Вот это было действительно любопытно - ребенок одного с ним возраста, выросший в Японии, претендующий на роль десятого босса мафии - какой он? Действительно ли сильный?
Гокудера отложил учебник и мрачно уставился в потолок. Ему, с одной стороны, не хотелось подчиняться, но условия, поставленные Реборном, звучали жестко - проигравший принимает власть победителя.
С другой стороны, если у этого неведомого наследника и вправду достаточно силы, до подчиниться ему будет не самым неразумным решением. У кого клыки, тот и прав.
Это Гокудера Хаято усвоил с раннего детства.
Хватит думать, в этом нет толку.
Гокудера закрыл глаза, вспоминая ласковый шум волн их теплого моря. Серость умеет угнетать, право слово...
Утро оказалось чуть более ярким. Гокудера пожалел, что вчера не принял полноценную ванную - плечи достаточно сильно ломило от непривычных перелетов и переездов. Смена часовых поясов тоже сказалась - в раздражительности и утренней нервозности.
В сумке нашлась банка с кофе и упаковка карамелек - на случай подкатывающей тошноты. Завтрак голодных студентов.
Сидя на стуле на узкой кухоньке своей новой квартиры и глядя сквозь серое окно в крошках паутины в углах, Гокудера Хаято думал, что это не самое плохое в мире место. Кофе горчил, но пить без сахара было одной из тех вредных привычек, что так горячо ненавидела и пыталась изжить Бьянки в моменты внеплановой сестринской любви.
Кажется, она присылала смску в прошлом месяце - очередная миссия, охота за головами, все дела.
Солнце лениво всплывало надо домами, такими обманчиво-мирными, что не верилось - где-то под одной из этих темно-красных черепичных крыш живет и радуется наследник семьи Вонгола, в чьих руках однажды сойдутся нити тысяч чужих жизней.
Гокудера пересчитал остатки денег. Чуть меньше полутора тысяч евро. На жизнь хватит. Потом будет не до того. Если Хаято официально войдет в семью Десятого, то на новый банковский счет будут переводиться деньги в счет будущей "зарплаты", и не придется ломать голову о квартплате и прочих тяжестях быта. Школа, квартира, банк... вот именно поэтому Гокудере не нравилось предстоящее испытание. Ему казалось, что он проиграет в любом случае, даже если официально выиграет.
Гокудера не любил легких путей, хотя халяву словить пытался, и не раз. Но одно дело - когда своими, родными, руками, а другое - когда кто-то делает это за тебя.
Хаято не знал, радоваться или огорчаться. Отметив для себя очередную эмоциональную развилку, где он застрял, Гокудера допил кофе, поставил чашку в раковину и повернул кран.
Словно поймав его мысли, кран утробно пробормотал что-то трубами, но воды не произвел. Ладно, трудности только закаляют. Гокудера криво ухмыльнулся, закрутил вентиль - не дай дева Мария воду дадут, когда его не будет дома и затопит какого-нибудь соседа.
В Италии было проще, жарче и свободнее. Казалось, что чужая культура и история связывают по рукам и ногам, не давая сделать и вздоха поверх положенного.
Гокудера читал про Японию. Ему нравились гравюры, своеобразное искусство, высокие звонкие песни и мифы о демонах-йокаях. Часть крови, унаследованная от матери, тоже любила Японию, и Хаято искренне пытался постигнуть эту сторону своей любви, присматриваясь к Намимори, как к опытному противнику.
После обеда Гокудера покинул квартиру, сунул ключи в карман и направился бродить по одинаковым, словно под копирку строенным, районам. Округ Намимори разнообразием не радовал. Если верить карте, то школа находилась неподалеку. Волейбольный матч должен был проходить после занятий. Невысокий светлый заборчик, а потом и указатель около ворот, показали, что Хаято не ошибся. Судя по тишине и сонному спокойствию двора, матч уже начался.
Чтобы выяснить дорогу, пришлось отловить какого-то тощего задохлика, пролопотавшего по-японски несколько слов и едва не наложившего в штаны от страха.
С трудом уловив в словах Гокудеры смысл, парень показал на квадратную пристройку у левого крыла школы, и поскорее поспешил скрыться.
Что его не обманули, Хаято понял сразу - изнутри доносились яростные вопли болельщиков. В честь матча отперли внешнюю дверь и можно было пройти сразу в зал. По пути остановившись, чтобы затянуться сигаретой и бросить окурок в урну, Гокудера услышал обрывок разговора.
-...покажи нам что-нибудь эдакое, Савада-кун!
Из раздевалки вышла ватага мальчишек, и один из самых тщедушных, вскинув руки, словно пытаясь защититься, неестественно смеялся над какими-то словами черноволосого дылды.
Сигарета едва не выпала из губ. Вот этот паренек - он что, и вправду хочет стать десятым лидером семьи? Он серьезно?!
Хаято, конечно, уважал мнение Реборна - репутация у киллера в девятом поколении сложилась самая уважительная и впечатляющая - но все-таки заставил себя досчитать до десяти, чтобы, не дай бог, не сорваться и не попытаться навалять этому невзрачному организму тефтелей прямо сейчас, за знакомство, так сказать.
Уж чего-чего, а силы Гокудера в нем не почувствовал даже в зародыше. Он привык смотреть на соперников и оценивать их, зная, когда ввязываться в бой опасно для жизни, а когда - просто для здоровья.
Этот пацан не был в состоянии ранить даже мышь. И его походка, и аура, и попытки отвести взгляд - все выдавало с головой закомплексованного и забитого подростка, вероятно, козла отпущения всей школы.
У Гокудеры сложилось четкое ощущение, что где-то его обманывают, если не сказать суровей.
Подождав, пока вой зрителей утихнет, а потом застучит по паркету мяч, Хаято подошел к проему двери и пронаблюдал за действиями Савады Цунаеши.
Говоря откровенно, ему захотелось сбежать от этого зрелища подальше, и больше не иметь ничего общего с этим никчемным рохлей и трусом. Едва прозвучал свисток, оповещающий о конце первого тайма, Гокудера Хаято с облегчением воплотил в жизнь свой план и поскорее скрылся за воротами средней школы Намимори.

Следующая их встреча состоялась уже в школьном кабинете, при знакомстве Гокудеры с классом.
Наверное, испуг на лице Савады Цунаеши пропечатался слишком сильно - Хаято не смог сдержаться, перестал контролировать себя лишь на миг - и со злости двинул коленом по парте Савады, припечатав его к стулу.
Тетради дождем рухнули на пол, обнажив лакированную поверхность стола, исчерканную четкими "неудачник", "идиот", "бесполезный Цуна" и изрисованную издевательскими рожами с подписями "Савада".
Гокудера зло плюхнулся на свой стул, закусил карандаш и попытался сосредоточиться на уроке. Класс тихо гудел, как трансформаторная будка, готовый шарахнуть током любого, кто вызовет огонь на себя.
После уроков Гокудера направился за Цуной, следуя на некотором отдалении, и стал свидетелем очередной не радужной сцены - Савада слинял от старшеклассников, не приняв бой. Те, походу, хорошо знали, с кем имеют дело, поэтому, посмеиваясь, направились дальше по делам. Гокудера подумал, что сегодня эти трое еще точно появятся около Савады и вытрясут из него все деньги на обед.
Цунаеши он поймал во дворе, где паренек решил явно расслабиться и отдохнуть от насмешек.
На миг Гокудере стало даже жаль этого бесхребетного мальчишку, не научившегося выживать в мире жестоких людей. Сейчас Хаято предстояло нанести очередной удар по чувству достоинства этого мальца, и Хаято собирался сделать это качественно, достойно семьи Вонгола.
- Гокудера Хаято, тот парень, которого я вызвал из Италии, чтобы проверить твои силы...
- Реборн, ты предатель!..
Гокудера почти не прислушивается к воплям японца, пробегаясь пальцами по свеженьким хрустящим оберткам хрупких динамитных шашек. Один запах пороха вызывал нервно-возбужденную дрожь в руках, хотелось скорее ощутить в ладони привычную тяжесть взрывной силы.
Хаято не колеблясь бросает в Саваду две шашки, и готовится запустить еще несколько. Цунаеши мечется, как кролик, пытаясь удрать, и кричит. Наверное, криками он достает даже Реборна.
Пуля предсмертной воли выбивает дурь из Савады, а так же выбивает его из одежды, оставляя сверкать цветастыми труселями. Решимость Хаято на миг колеблется - нужно иметь огромную храбрость, чтобы раздеться на глазах всей школы. А потом этот парень начинает хватать фитили голыми руками.
Гокудере это не нравится, да и сам характер сражения, приобретающий какие-то драматические оттенки плохой комедии. Хаято нервничает и злится, потому что перестает понимать действия Савады. Это плохо. Надо успокоиться.
Но вместо спокойствия приходит страх и проводит мягким липким перышком вдоль позвоночника, холодом вздохнув над ухом. Пальцы вздрагивают, и динамитные шашки раскатываются под ногами, как реквизит актера-неудачника в плохо поставленной сцене. Теперь это и впрямь комедия.
Гокудера хочет зажмуриться, чтобы не увидеть момента, когда его тело разлетится ошметками, приняв на себя основной удар взрывной волны. Такой привычный и правильный запах пороха.
Шипящий фитиль.
секунда до взрыва.

- Испугался?- проговаривает незнакомый, но точно итальянский голос с нотками соболезнования.
Гокудера на миг теряется, пытаясь понять, где находится, а потом бросает это гиблое занятие, уверенно причислив себя к категории мертвецов. Стало быть, Ад или Рай - по умолчанию.
Только Ад не может так сладко пахнуть сосновым лесом и свиристеть сойками и сороками. Не может шелестеть травой под ногами и светить рваными солнечными лучами в лицо.
- Я умер?- уточняет Гокудера. Уточняет так, словно между делом, оглядывая незваного собеседника.
Тот совершенно не вяжется в местным колоритом, придавая мысли о загробном упокоении еще больший вес и значимость.
Рыжеволосый и бледнокожий, наряженный в элегантный костюм-тройку, при галстуке и всех делах. Безмятежно курит сигарету, а на пальце кольцо, при взгляде на которое почему-то странно ёкает где-то в районе селезенки.
Гокудера молча ждет ответа, а рыжеволосый пижон мирно курит, выпуская к облакам облачка дыма.
От леса веет умиротворением и спокойствием, совсем не похоже, что тут происходит что-то жуткое, да и на загробный мир не тянет - слабоват антураж, атмосфера не та.
- И как тебе Вонгола?- задает встречный вопрос незнакомец, настолько неожиданно, что Гокудера дергается, машинально готовясь достать динамит.
Осечка.
Ни одного из любимых орудий творения хаоса и беспорядков под руками не оказалось. Гокудера медленно переводит взгляд на незнакомца и невозмутимо сует непослушные пальцы в карманы.
- О какой Вонголе ты треплешься? О той, что осталась в Италии, или о той, что позорит ее имя в Японии?
Хаято и рад бы сделать свой голос грозно-презрительным, но ноты растерянности проскальзывают, словно заискивают перед чужим спокойствием.
Незнакомец отрывисто смеется и перекидывает ногу на ногу. Гокудера как-то машинально замечает, что тот сидит на камне и вроде бы не испытывает беспокойства от этого.
- Я про современную Вонголу. Ту, что ждет десятого поколения. Как тебе?
- Никак,- лаконично отзывается Гокудера и садится на траву, пачкая джинсы землей и травяным соком. В пачке осталось две сигареты, и это почему-то не пугает. Кто знает, вдруг в Аду тоже есть автоматы, а если даже и нет, то разжиться парой-тройкой табачных палочек можно будет у каких-нибудь шнобелей, вызвав на бой по всем правилам.
Хаято не собирался скучать или просиживать штаны, даже если кошмары обернутся правдой и его упекут в Ад - посмертно.
- Логично, что никак,- незнакомец стряхивает пепел и пристально смотрит на Хаято,- Потому что десятого поколения еще не существует. Ты знаешь, как появляется жемчужина?
- В курсе,- буркает Гокудера, чиркая зажигалкой и поджигая свою сигарету,- Не надо так снисходительно на меня смотреть только потому, что я немного не дотянул до взрослости.
- Чтобы в ракушке появилась жемчужина необходим раздражитель, может совсем невзрачный и простой, крошка камня, скол перламутра. Но слой за слоем, на этот раздражитель накладывается пленка, шлифуется грубая поверхность, обкатывается, приобретает блеск... Так и босс Вонголы, должен вырасти из обычного ребенка, ничем не примечательного и простого.
- Я бы согласился на простого и непримечательного,- цыкает Гокудера, понимая, куда катится разговор,- Но это просто размазня! Желе! Мячик-лизун, который с хлюпаньем разбивается о пол.
- А это уже дело семьи - сделать из босса достойного человека.
- Хоть я и не знаю, кто ты, но могу сказать сразу - это не твое дело,- Хаято раздраженно замолкает и затягивается.
Ему не нравятся такие лакировано-правильные размышления человека из неправильно-соснового леса. Ему не нравится эта огненная татуировка на его лице, блеск багровых глаз тоже не нравится, и эта аура спокойствия перед грозой - особенно.
Человек напротив опасен, опасен настолько, насколько может пугать дьявол или кто-то из его ближнего круга.
Гокудера, несмотря на возраст, уже встречался с разными людьми, и каждый из них был по-своему опасен и хитер, но вот этот человек, с виду простой, как одна йена, пугал. Пугал больше, возможно, чем сны о смерти матери.
Эта сила была из разряда той, что принимают, не глядя.
- Естественно, ты меня не знаешь,- смеется незнакомец, словно не замечая зло блеснувших глаз и упрямо поджатых губ Хаято,- Я как бы умер, и это как бы финал моего жизненного пути.
- Так значит, я тоже умер?- Гокудера рад сменить тему.
- И не мечтай,- отрезает незнакомец, лукаво улыбаясь,- Твоя первая и главная проблема - поспешные выводы.
- Моя...проблема?- Хаято хмурит брови,- Я не понял, пока я не выслушаю твою лекцию, мне амнистии, или что там у Бога за указы идет, не видать?
Незнакомец откровенно смеется, и Гокудера думает, что занес бы его в список самых раздражающих людей среди своих нечаянных знакомых. Хаято вообще бесят люди, что старше, привыкшие смотреть с высоты опыта и знаний так, будто они постигли неведомый иным дзен и окунулись в нирвану, хотя на самом деле их нирвана равняется ежегодной пьянке на дне рождения и свальному греху в тесной комнате на скрипящей кровати.
- Повторю еще раз, ты не умер, пока еще не умер. Скажем так, у Бога,- незнакомец позволяет себе еще один смешок,- Еще есть на тебя планы. Нам с тобой предстоит нелегкая работенка, Гокудера Хаято. Можешь называть меня Джи.
- И чем мы займемся?- Гокудера недоверчиво выгибает бровь.
И кашляет, подавившись дымом, услышав невозмутимое:
- Разбором полетов и твоих ошибок, естественно.

- Ну допустим, я верю, что ты - хранитель урагана первого поколения, умерший множество лет назад,- Гокудера потер лоб, уставился на Джи и сдвинул брови.
Итальянец откровенно забавлялся, наблюдая за изменениями лица будущего пра-пра-пра-потомка. Чем-то он напоминал самого Джи в молодости...так, отдаленно.
- И что мне делать с этим знанием?- Гокудера нахмурился сильнее, словно поставив перед собой цель вторично отправить в могилу - на этот раз от смеха.
- Гордиться им,- Джи ехидно усмехнулся,- Похоже, это дельце будет довольно проблемным... Скажем, ты что-нибудь думаешь о своем поведении или характере?
- Я ими горжусь,- без тени сомнения ответил Хаято и с долей зависти покосился на пачку Джи, полную сигарет. Его собственная пачка благополучно почила еще полчаса назад, когда Гокудера мерил поляну нервными шагами, обдумывая сложившуюся ситуацию. Джи, замерев как ящерица, наблюдал за ним с неприкрытым интересом, поэтому, устав быть объектом непонятных исследований, Хаято сдался и вновь уселся на траву. Минут пять они состязались в гляделки, но и тут Гокудеру ждала неудача - смотреть в понимающие и вроде бы даже сочувствующие глаза Джи было невыносимо.
Слишком уж возникающее при этом ощущение напоминало некие муки совести.
- Я даже не собирался в этом усомниться,- Джи позволил себе маленькую пакость, покрутив в пальцах сигарету и сунув ее обратно в пачку. Взгляд Хаято голодным волком метнулся следом и, словно почуяв капкан, перепрыгнул на траву, пытаясь стать невозмутимым.
- А в чем тогда проблема?- Гокудера злился на себя.
Теперь уже на себя, чувствуя, что начинает вести себя как маленький.
- В том, что все приятные или полезные стороны твоей сущности пока скрыты от других. Тебе не хочется стать чуть серьезней? И сильней?- Джи прищурился.
Последнее слово было ключевым и решающим. Услышав про силу, Гокудера Хаято проглотил наживку вместе с крючком и даже не понял, что попался.
- Ты можешь сделать меня сильнее? Ты за этим меня сюда притащил?
- Могу,- Джи обезоруживающе улыбнулся. На Примо улыбка всегда действовала, как чашка хорошего чая - согревая и ободряя.
Будущий потомок в десятом поколении едва не запрыгал резвым зайчиком по траве, пристально уставившись на Джи, пытаясь понять, дурят его или нет.
Из обрывочных воспоминаний и внешних реакций на раздражители, Джи уже успел сделать вывод: ребенок не умеет просить о помощи, замкнулся в себе и не представляет, как можно - кроме кулаков и ругани - выразить свои чувства.
След глубокой эмоциональной травмы как огненно-красный хвост тянулся за Хаято, удерживая, как удавка, за шею. Пока его не сбросить, ничего не выйдет со становлением новой Вонголы.
Джи потер щеку и вздохнул:
- Ну что за спешка... Я поставлю тебе три условия.
- Какие?- мгновенно подобрался Хаято, не переставая метать быстрые взгляды в сторону пачки сигарет.
- Ты слушаешь мои слова, запоминаешь, и делаешь то, что я скажу,- Джи поочередно загнул три пальца, улыбнулся, склонив голову на бок,- Годится?
- Что ты будешь с этого иметь?- Гокудера исподлобья уставился на первого хранителя урагана, словно пытаясь угадать, что он скрывает,- Я не верю в благотворительность.
- Задание первое - верь!- Джи ухмыльнулся и протянул Хаято пачку,- Угощайся.
- Мм, сигареты мира духов,- заценил Гокудера, от неожиданной радости цапая сразу несколько штук,- И во что я там должен верить?
- Не у всех встреченных тобой людей есть корыстные мысли. Просто прими к сведению. Это не сделает тебя сильнее, может, даже, наоборот, добавит головной боли, но ты просто постарайся запомнить этот факт.
- Разве не логичнее думать, что наоборот?- Гокудера закурил и с радостью никотинового наркомана затянулся горьким дымом,- Так же проще.
- Проще не значит лучше,- Джи отвесил Хаято легкий щелбан, наклонившись вперед, нагло улыбнулся,- Самые простые пути - для слабаков или лентяев.
- А сложные - для идиотов или героев,- буркнул Гокудера, отклоняясь назад, выходя из зоны досягаемости Джи,- Только я не хочу ни в ту, ни в другую категорию.
- А почему не хочешь?- хранитель урагана хитро прищурился.
- Потому что я не идиот,- фыркнул Хаято,- И не герой. Я сам по себе.
- Вот твоя вторая проблема. Ты слишком замкнут на себе и своей личности. Ау, мир не такой узкий.
- Я в курсе,- Хаято машинально оглянулся, разыскивая урну, и цыкнул на себя - забыл, где находится.
- Тогда попробуй расслабиться, когда находишься рядом со знакомыми. Попытки запихнуть динамит за пазуху за признание "я хочу с тобой дружить" - не катит. Что бы ты сделал, чтобы обратить внимание. Повторяю, попытки взорвать что-то не кантуются.
Гокудера почти обиженно дернул бровью, пыхнул дымом и отвел взгляд:
- Ничего не сделал бы. Мне это не надо.
- Ты точно в этом уверен?
- Да.
- Точно?
- Да!
- Вот просто наверняка уверен?
- Ты глухой что ли?! Да!
- Маленький врунишка.
Сердце глухо стукнулось о грудную клетку и отлетело куда-то к горлу, сдавливая дыхание. Такими словами и подобным тоном с ним говорили разве что Бьянки и Мать, давно, очень давно, так давно, что забыто, заколочено, забито и похоронено за сроком давности.
- Я не могу научить тебя стрелять из пистолета или метать динамитные шашки, или даже правильно уклоняться от атак,- Джи облокотился о камень и задумчиво посмотрел в небо,- Но я могу научить тебя уважать того человека, которого выбрали на роль десятого босса.
- Я никогда не стану уважать ту амебу,- зарычал Гокудера, зло реагируя на вмешательство в личное пространство воспоминаний и эмоций.
- Кажется, правило прозвучало так: проигравший подчиняется победителю,- Джи медленно перевел взгляд на озлобленного Хаято.
Тот резко отвернулся:
- Это не являлось его победой. Я просто уронил свое оружие и пострадал из-за своей слабости. Дело во мне, а не...
- То есть, ты признаешь, что это ты виноват?
- Я с самого начала это признавал,- рыкнул Гокудера, сминая под пальцами траву, чувствуя, как влажная земля крошится под ладонью и пачкает кожу.
- Тогда тебе остается только принять свое поражение, даже если ты нанес его сам себе,- Джи улыбнулся как сфинкс,- Савада Цунаеши... может быть, это слишком рано для тебя, но он спас тебе жизнь.
- Он? Мне?- Гокудера захотел рассмеяться, но что-то внутри подозрительно сжалось, заглушив желание веселиться на корню,- Спас?
- Силой предсмертного желания этот парень загасил все фитили,- Джи внимательно посмотрел на Хаято, устроился на камне поудобнее,- Как тебе это?
- Не понимаю,- Гокудера мрачно уставился на Джи.
Хранитель урагана улыбнулся, представляя, с какой тщательностью все инстинкты и рефлексы Хаято обнюхивают мысль, что его спасли.
- Это не надо понимать. Не ищи выгоду там, где ее нет. Помнишь, я сказал - некоторые люди не испытывают корыстных мыслей по отношению к твоей личности. Просто прими факт как данности.
- Не могу,- Хаято сцепил и расцепил пальцы, нервничая и дергаясь,- Мне это не нравится. Я с тобой говорю лишь потому, что мой динамит лежит где-то на земле рядом с моим телом, и я ничего не могу тебе сделать, даже убежать никуда не могу, а так я бы тебя, ублюдка, раскатал по поляне, не посмотрел на твой ранг или статус!
- О чем ты думаешь, когда пытаешься привести мысли в порядок?- прервал шипение Гокудеры Джи,- Быстро отвечай, первое, что пришло на ум.
- О пианино,- брякнул Хаято и моргнул,- Тц.
- Ты представляешь клавиши под пальцами? Или просто абстрактный поток звуков?
- Я...,- Гокудера уселся поудобнее и вздохнул, закрывая глаза,- Конечно, тупо говорить такое духу, но, если брякнешь кому - ты труп.
Хаято, зажав окурок зубами, раскинул руки, выставил ладони вперед, пробежался пальцами по воздуху, словно касаясь клавиш.
- Если я испытываю беспокойство, я играю в Фа-Минор, он расслабляет. Если обиду - это Ля. Если Злость - До-Мажор, самый мажорный мажор на свете. Я вспоминаю, что стандартный набор клавиш всегда начинается с Ля, и заканчивается высокой, как горы, До. Натяжение струн равняется нескольким тоннам. Все эти тонны легко сдвигаются под простым движением пальца,- Гокудера нахмурился,- Вот так уходит одиночество.
- Сыграй доверие.
- Это... си-бемоль.
- А если привязанность?
- До-ре-ми, ми-ми-ми.
- Может быть, ты знаешь, как будет звучать вера?
Хаято открыл глаза и недовольно уставился на хранителя:
- Какого черта? Я тебе душу изливаю, можно сказать, а ты несешь бред.
- Прояви хоть долю уважения к старшим,- Джи хмыкнул,- Еще не дорос обзываться. Хотя за наглость уважаю. Так как ты сыграешь веру?
- Твердое Ре.
- Тебе стоит чаще играть эти ноты. И еще, Гокудера Хаято, я не знаю, какая вина гложет тебя, но она - совсем не твоя.
Удивительно, но Хаято промолчал.
Джи приглашающе махнул рукой:
- Я знавал одного парня, безумно увлеченного музыкой. В один прекрасный момент он продал флейту, чтобы купить меч и защитить друга. Что ты об этом думаешь?
- Ты предлагаешь мне продать пианино?
Джи вздохнул и улыбнулся, чувствуя на коже острожное прикосновение солнечных лучей. Все-таки, современные дети слишком сильно испорчены экономикой, чтобы попытаться зацепить их благородство какими-то словами.

- Обязательно верить в кого-то? Я верю в Лохнесское чудовище, это не пойдет?
- Я уже объяснял, чудовища не катят. Ты должен ощутить это сам, что с появлением общества твое чувство внутренней свободы никуда не исчезает. Почему-то ты очень напряжен, когда дело доходит до отношений.
- Да потому что я их не хочу и мне этого не надо,- буркнул Хаято и заслужил легкий подзатыльник от невозмутимого Джи, оборвавшего поток ругательств привычным уже:
- Еще не дорос до возмущений. Давай, думай своими мозгами, зачем нужны друзья.
- Чтобы их продавать на органы.
В последние часы - дни, месяцы? В этом лесу стояло бесконечное раннее утро и солнце - эта тема мусолилась неразрывными кругами, доводя до белого каления как ученика, так и учителя.
- А кроме органов варианты есть?
- В кунсткамеру? В музей? На пытки? Я не знаю!
- Думай,- Джи точно был змеей в прошлой жизни. Гадюкой.
Гокудера нахмурился, пытаясь понять, какого ответа от него требуют.
Пальцы машинально зашевелились, перебирая клавиши невидимого пианино.
- Ведь у тебя наверняка был кто-то, кто был дорог тебе,- Джи прикрыл глаза, устало вздыхая.
- Был,- отрешенно подтвердил Хаято, устав отнекиваться.
- Это чувство близости, ты хорошо помнишь его?
- Да.
- А веришь, что это чувство ты можешь вызвать в ком-то просто находясь рядом?
- Что сделать?..
- Вызвать похожие эмоции. Встань, шевелись, ленивец.
Гокудера подчинился, мрачно вздохнул.
- Выпрями руки, вот так,- продолжал командовать Джи, не поднимаясь с камня,- А теперь раскинь их в стороны.
- Это глупо,- Хаято посмотрел на Джи, уставая от этой ерунды.
- Три условия!
Вздохнул, Гокудера подчинился, разводя руки в стороны.
- Поздравляю, только что своей решимостью ты спас жизнь дереву. Ну или кому-нибудь, кто находился бы за твоей спиной.- прокомментировал Джи, кивая.
- Я похож на идиота - делать это в жизни?- Гокудера выгнул бровь,- Нафига это...
- А если у тебя за спиной - твой дорогой человек?
Хаято напрягся, просто непроизвольно, злобно зыркнув на Джи:
- Я бы убил тех, кто нам угрожает.
- Я чувствую это по твоей ауре,- Джи рассмеялся, словно отмахиваясь,- Согласись, когда тебе есть, что защищать, ты чувствуешь прилив сил?
- Есть такое,- подумав, отозвался Хаято,- Немножко.
- Человек, который тебя спас, нуждается в ответной помощи. Хоть он и кажется слабым, но это только на первый взгляд,- Джи улыбнулся, поманив Хаято к себе, и взлохматил светлые волосы теплыми ловкими пальцами.
Гокудера зафыркал, отпрыгивая, и попытался пригладить челку.
- Видишь, ты уже впускаешь меня в свою зону доверия,- Джи подвернул одну ногу под себя, хмыкнул,- Ты расслабился. Наверное, я могу себя поздравить с этой маленькой победой.
- Ты что, уже?..- Гокудера поднял взгляд, прерывая свое занятие.
- Твоим домашним заданием будет размышление о пользе таких эмоций, как вера, решимость и поддержка. Надеюсь, из меня вышел неплохой репетитор на эту секунду,- Джи подмигнул,- И не обольщайся, мы еще встретимся, и если в тот момент твое сердце будет так же закрыто колючками и шипами, то я отшлепаю тебя, как малявку.
- Еще посмотрим, кто кого!- хмыкнул Хаято, делая шаг вперед и...

...моргает.
- Уфф, успел...,- выдыхает около его ног раздетый до трусов Савада Цунаеши и вяло улыбается,- Мы сделали это.
Гокудера снова моргает, пытаясь понять, наваждение это было или мгновенный сон отключившегося мозга.
- Десятый,- говорит он неуверенно, словно пробуя это слово на вкус, и уже уверенней произносит то, что должен сказать.- Вы спасли мою жизнь, так что я вверяю ее вам! Я никогда особенно не хотел быть лидером...
Он говорит, эти необходимые, по мнению рыжеволосого парня из прошлого, слова. И понимает, что, возможно, в этих словах и правда что-то есть, такое.
Хлипкий тощий и странный паренек, краснея и смущаясь, бормочет о том, что не хочет быть боссом или мафиози, и ничего не понимает в этом. Смущается? Боится?
Хаято машинально достает сигарету из кармана и удивленно замечает, что она - "та самая", сигарета мира духов.
- Десятый!- уверенно произносит Хаято, чувствуя, что в этом и правда есть доля правды.
Все сказанное, от жемчужины до веры, обретает смысл. Десятому боссу нужно двигаться вперед, и один он не сделает это, потому что слаб. А значит...
- Я буду вашей правой рукой, босс! Десятый!..
"Неплохая работа",- думает Реборн, наблюдая из-под шляпы за удирающим Цуной и возбужденно-радостным Хаято, распихивающим динамит по карманам.
Не без хорошего пинка под зад, Гокудера Хаято, теперь уже "кун", присоединяется к семье Вонголы и остается в Японии.
Если бы он знал, что это только начало...