Oggi a me, domani a te.

[mattdinni]

Название: Oggi a me, domani a te.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: KHR!
Пэйринг: Ямамото/Гокудера, упоминаются Асари|Джи.
Рейтинг: да нету, не водятся у нас такие звери!><
Жанр: романс, капля ангсто-юмора, психология.
Дисклеймер: все Акироаманино - Акире Амано, мне не надо.
Саммари: что было в прошлом, что имеем в будущем.
ни одного диалога, фак Х)
------

я тебе, ты мне

От Джи Асари обычно остаются белые листы бумаги, покрытые ровными строчками букв. Фразы, короткие, словно обрубленные, сигаретным пеплом ложились под взглядом хранителя дождя.
"Ушел, миссия, подробности потом".
"В 19-00 около "Pan delicioso " не опаздывать"
"Новости от Примо, конверт, "тот самый" ящик №2"
"..покорми кошку".
Джи всегда потрясающе немногословен и зациклен на безопасности Примо так, будто все демоны мафиозного мира собирались за плечом Асари, читающего очередные итальянские откровения хранителя урагана.
По подчерку часто можно понять, что чувствует человек в тот момент, когда перо касается листа и оставляет витиеватую, похожую на цепочку ДНК, вязь букв и слов. Строки, идущие вверх, говорят о душевном подъеме. Идущие вниз - о упадке сил.
Буквы Джи всегда ровные и прямые, как пущенные в цель стрелы.
Асари осается лишь гадать - это ли знак, что Джи доверяет, не волнуясь о преданности хранителя дождя?
"Приходи к "sede", будет весело"
"Сегодня ночью! I расскажет"
"...покорми кошку!"
Его пушистая и такая же своенравная Торментэ трется о ноги, пока не пуская в ход когти, словно понимает, что письмо только о ней.
Джи не сомневается в Асари, как не сомневается в своей гордости или во власти Примо.
Асари нравятся эти мысли, и, чтобы не терять нити рассуждений, вызвавших их, он прячет листы в тонкую черную папку, где набралась уже порядочная стопка таких простых сложных фраз.

От Асари Джи остаются звуки флейты и звон клинков. Казалось бы, это эфемерное и недолговечное наследие должно кануть в Лету вместе с эхом, породившим их, но для Джи они продолжают звучать. Гулким резонансом, чем-то тревожным и сладким, легким и недоступным. В мире, где сила определяется более крепким набором клыков и когтей, и где проигравших не жалеет никто, эти звуки чужой музыки из далекой страны, где восходит солнце, будоражат утомленный разум, и злость отступает.
Покой - вот что окружает хранителя дождя. Асари делится им щедро, не скупясь, играя на незамысловатой флейте - подарке внимательного Примо, узнавшего, чем пришлось пожертвовать хранителю ради Неба.
Для Джи все это сложно. Его мысли четки и понятны лишь тогда, когда речь заходит о Примо Джотто, тогда сразу ясно - кого уничтожить, кого поддержать, зачем этот ход конем и куда ведут концы.
С Асари все сложно. Иная культура и иное воспитание. Иное восприятие мира. В одном Джи уверен на 99,9% - Асари не предаст Примо.
На все 100% Джи не доверяет даже себе.
От Асари сложно ожидать резкого выражения чувств в привычных эквивалентах итальянских ругательств или в схватке лоб/стена.
Когда хранитель дождя чем-то недоволен - чаще собой, чем окружающими - его окружает щит из звуков.
Непроницаемое молчание и тихая улыбка. Японское эхо дальних островов. Человечность.
Джи нравятся мысли о природе дождя, и, чтобы не забывать их, он ведет дневник на тайном шрифте из глубокого детства, одному разве что Джотто известном.
И то не значит, что Примо увидит эти записи - стыда не соберешь.
Это личное, ураганное, особое.

***
От Ямамото Гокудера мог ожидать любой глупости и в любой неожиданный момент. Тупой Такеши, сияя улыбкой, мог выдать откровение в стиле: "ваша мафия это смешная игра!" - и не капли не засомневаться в этом, даже видя подавленное лицо Тсуны и взбешенное - его, Хаято.
Тупой Такеши, для простоты кода просто "ТТ", мог, не задумываясь, прогулять урок, а потом долго корпеть над учебником под присмотром Гокудеры, линейки и Реборна, казалось бы, ловящего свой извращенный интерес в стычках между хранителями.
Что поделать, Гокудера стремился стать достойным помощником для Дечимо, а для этого следовало заниматься всеми обозримыми проблемами семьи. Из главных наблюдалось: экстремальная тупость Рёхая, раздражающий идиотизм коровы из Бовино и просто бесящая легкомысленность ТТ, выводящая из без того не самого уравновешенного представителя семейства Хаято из себя нафиг.
Учебники, подзатыльники, линейкой по пальцам, "скорее, тупица, автобус сейчас отъедет, пинка для ускорения!", перекусы на крыше и перекуры там же - привычное течение жизни рядового урагана из семьи Вонголы.
Иногда, когда накатывало особенно мерзкое послевкусие рыбной закуски из школьного буфета, Гокудера думал: а зачем оно ему, собственно, надо?
Потом, словно стыдясь, видя измученного Тсуну Дечимо, Хаято вновь бросался грудью на баррикады, на врагов с динамитом, на ТТ с кулаками и воплями, и на все вместе - с неиссякаемым желанием изменить и улучшить в соответствии с взглядами Джудайме.
И плевать, что измучен Тсуна не от бремени тяжелой не по годам короны босса мафии, а от бессонной ночи с игровой приставкой в руках, Гокудера ничего не знает, не слышит, не видит, как то известное трио макак.
Что поделать, когда не знаешь про остановки в пути, не научишься тормозить в "тот самый момент".
Гокудера Хаято осознал это лишь в последний миг, когда на полном ходу кипящих эмоций, влетел в клейкую вязкую стену под названием "Любовь".
Такая, взрывная любовь, вполне в духе Вонголы.

От Хаято Такеши обычно достается пачка подзатыльников, море воплей, и, как итог - хорошее настроение.
Для Ямамото, всю жизнь проведшего в Намимори и дальше школьного стадиона носа не высовывавшего, колорит итальянского взрывного товарища стал неожиданно привлекательной отдушиной в скучных буднях.
В какой-то мере Ямамото понимал, что с интеллектом, увы, ему и впрямь повезло не столько, как тому же Хаято, и встречал гневные обвинения в "идиотизме" лишь виновато-широкой улыбкой и фразочками вроде "да забей, все отлично".
Ямамото подозревал, что раз природа решила не загоняться на счет его ума, то вложила эти зачатки во что-то иное. Например, способности к спорту. Бег, прыжки в длину, гимнастические козлы - столь трепетно и нежно ненавидимые Тсуной на пару с Гокудерой - и бейсбол.
И надо же, теперь, почти год спустя, уже со смехом вспоминается, как он однажды чуть (ну ладно, совсем не чуть!) не сиганул с крыши, просто сломав руку.
Казалось бы, как давно это было...
Такеши засыпает над учебниками - к вящей радости Тсуны, которому тогда не достается скопленного за весь вечер объяснений от раздраженного и вымотанного Гокудеры. Впрочем, Тсуне от Гокудеры никогда не достается, только в тех случаях, когда хранитель урагана увлекается, ну, УВЛЕКАЕТСЯ, своей заботой о Джудайме и в пылу итальянской страсти разрушает все, до чего прикасается.
С Гокудерой почти никогда не выходит по-хорошему. Выплеснувший пар и раздражение Хаято = ничего не слышащий Хаято, которому срочно надо закурить.
Раздраженный и кипящий Хаято =...ну, примерно тоже самое.
Ямамото давно заметил, что говорить с этим парнем обычным человеческим языком это примерно тоже самое, что подать рис к столу с воткнутыми в него вертикально палочками.
Убьет на хрен, и даже не поморщится. Хотя, ради Тсуны, быть может и поморщится. Или даже задумается, стоит ли оно того.
Каким бы зацикленным не был Хаято, но в разговоре с Савадой он оттаивал и становился совершенно... "другим"?
Ямамото любил наблюдать, как меняется лицо Гокудеры, стоит Джудайме обратиться к нему с каким-то вопросом. Из кислой и, минимум, недружелюбной хари оно неожиданно становится восторженно-услужливым, и это пугало Саваду, видимо, не меньше, чем недружелюбная харя.
Динамитное солнышко Хаято.
Он бы точно убил, если бы услышал. Ямамото любил иногда посмеяться наедине со своими довольно простыми мыслями.
И задумывался лишь после - а, собственно, почему Гокудера Хаято неожиданно занимает столько свободного внутричерепного пространства в его голове? Наверное, не меньше, чем бейсбол.
Хотя сложно сравнивать Хаято и бейсбол.
Гокудера однозначно экстремальнее.

Стоит ли говорить, что от ТТ Гокудере остается лишь головная боль и взрывное желание ударить хуком слева.
Тупой Такеши, он даже не задумывается о том, почему с ним цацкаются и носятся, как sbandierare, с тухлым яйцом.
Собственно говоря, Гокудере и самому хотелось бы это знать.
Каким непостижимым уму-разуму и логическим размышлениям путем удалось бейсбольному придурку обойти все "базы" и совершить полный "хоум-ран" по мыслям его, Гокудеры?!
Хаято в шоке. Он сам себе не верит.
Нет, Реборн как-то пробормотал однажды, что самонадеянность и принцип отказа от всех принципов во имя Джудайме однажды прилетит кривым бумерангом обратно к владельцу, но кто ж знал, что ударит так резко и по самому больному?!
Гокудера курил сигарету за сигаретой и мрачно взывал к мафиозным богам великой старины, чтобы это оказалось сном-шуткой-заблуждением-просто актом подросткового недотраха.
Ведь это часто случается, когда соперники во всем вроде как начинают испытывать симпатию друг к другу на основе как раз таки этой вражды, потому что влечение выходит из ряда запретных, а запретный плод, как известно, самый сладкий.
Гокудера не любит оправдания. Он называет это логическими размышлениями и поиском ответа, не желая признаваться самому себе, что струсил. Гокудера не любит компромиссы, будь его воля - и он бы всех прогнал прочь, оставшись наедине с Джудайме, использовав лишь один повод: "ты недостаточно верен Дечимо!". Что и говорить, это бы стало замечательным исходом дела, да вот Реборну, видимо, виднее.
Дети, коровы, идиоты и противники, пытающиеся уничтожить Джудайме завертелись вокруг как в пестром японском карнавале, о котором у Гокудеры не было совершенно никаких представлений. Не знакомый ни с правилами игры, ни с площадкой для розыгрыша, Хаято доверился внутреннему голосу и смирился с выбором Реборна - пусть так, и Рёхей, и Хибари, и даже ТТ лучше его знают Японию и Намимори, так что на них можно положиться хотя бы в этом.
В отличие от того же Ямамото, Гокудера до жути не понимал японских обычаев и традиций, этикета, понятия "ваби-саби", да и вообще, калейдоскоп одинаково-узкоглазых лиц вызывал у Хаято подобие головокружения, вплоть до тошноты.
И каким, КАКИМ, подскажите, образом, этот самый простой, невзрачный, высокий, как дрын, парень мог просочиться в размышления хранителя урагана?!
Гокудера откровенно был в шоке, и в главную очередь, от себя.
На помощь Джудайме в таких условиях рассчитывать не стоило.
Просто в один прекрасный момент Гокудера вдруг понял, что может стать спиной к спине с ТТ и не ощутить назойливого желания обернуться и проконтролировать процесс убиения и избиения противников.
Открытие, настолько поражающее, настолько же нелепое, было сродни рождению сверхновой. Точно Шиттопи-чан говорила, наверное, он и вправду Н.З.Ж.
Оставалось только усмехаться саркастически грустным мыслям о том, что даже в злости на Ямамото, Гокудера думает, собственно, о Ямамото.

Даже когда Гокудера взрывается и шипит, как кошка, которой отдавили хвост, Ямамото чувствует улыбку внутри себя и улыбку снаружи, на губах, отражающую внутреннюю ее копию.
В такие моменты Такеши неожиданно задумывается о не совсем характерных для себя вещах, вроде того, что такого злобного и дикого Гокудеру хочется почесать за ушком, чтобы замурлыкал. Любой кот был бы в восторге, чем же Гокудера хуже?
Иногда Ямамото ловит себя на мысли, что Хаято нарывается на кулак, но вовремя останавливает себя. Это совсем не по-дружески. Хотя, кажется, что простыми словами тут и впрямь не дойдет. Проще палочки в рис...
Девочки, пытающиеся миндальничать с Хаято, немедленно отшиваются самым троллистым и злобным способом, вроде задранной юбки или грубовато-колкого вопроса о побритых ногах.
Ямамото бы и хотел остановить друга, но рука не поворачивается. Все-таки, из всех друзей, Гокудера один такой "в доску свой", наверное, даже ближе, чем Тсуна.
Хотя, что и говорить, Тсуна - это отдельно.
Ямамото еще помнил, как недоумевал от излишне взрослых игр в мафию и от первых неожиданно серьезных сражений.
Гокудера уже тогда был слишком сосредоточен на победе, наплевав на свою жизнь с высокой и почетной колокольни служения великому Дечимо. Ямамото слышал историю о вступлении Гокудеры в семью только от Реборна - невнятное бормотание Тсуны про трусы и пули вряд ли было близким к реальности.
Кажется, Реборн упоминал, что Тсуна защитил жизнь Гокудеры, и поэтому тот без сомнений присоединился к семье Дечимо Вонголы.
Теперь же, глядя на безоглядные и оголтелые драки Хаято, разрушающие его тело больше, чем болезни, Ямамото недоумевал - а как же "драгоценная жизнь"?
Понемногу, неспешными размышлениями об этом феномене, Такеши смог прийти к выводу, что сама по себе, отдельно от семьи, жизнь Гокудеры была чем-то вроде разменной монеты, но, при вступлении в Вонголу, он без лишних сожалений отбросил ценность собственного существования, вручив себя в руки Джудайме.
В этом месте мысли Такеши обычно прерывались, потому что он одергивал себя - ну не Гокудера же из них тупица вроде. Так почему он не понимает, что взвалил на Тсуну очень тяжелую и мучительную ношу?!
Такеши не понимал, как можно с такой легкостью прикрываться причиной служения кому-то, чтобы оправдать раны и травмы.
Если Гокудера называет Тсуну своим боссом, то не должен рисковать, потому что ответственность за смерть Хаято целиком и полностью ляжет на плечи Савады. Гокудера не задумывался о том, справится ли сам "босс" с таким грузом.
Но, как бы, так вышло, что Ямамото не спрашивали о его мнении по данному вопросу. Гокудера продолжал носиться, как клюнутый в зад, с пачками динамита, детьми и коровами, курить, ругаться по-итальянски и биться лбом о все стены на своем пути. Что и говорить, Ямамото нравилось упорство Гокудеры, то сосредоточенно-вызывающее выражение его лица, когда он принимает брошенный судьбой вызов.
Гокудеру, наверное, можно любить уже просто за то, что он такой Гокудера.
Смешной при первых попытках есть палочками, клянущийся за вечер освоить их "ради Джудайме!", решающий математические задачки, серьезный в очках, взъерошенный в полосатой пижаме, как самый настоящий кот. Общие ночевки у Тсуны, когда можно просто лежать на полу, смотреть в потолок и полночи говорить ни о чем, вроде новой игры для приставки, победы "Fukuoka Daiei Hawks" над "Nippon Ham Fighters", заслуги в этом Брендона Найта и ворчания Гокудеры о тупости бейсбола и Такеши в общем.
В такие моменты, хихикая, можно без всяких опасок пощекотать костлявые ребра Хаято, получить локтем в живот и услышать смех Тсуны, не принимающего участия в общей возне.
Для Ямамото это были особенные моменты.

От смерти ТТ отделяло лишь самовнушение Гокудеры, что Ямамото со своими мечами еще может пригодиться, как в тот момент на острове, когда он успел на битву с Дэймоном Спейдом.
Тупой Такеши.
Просто сидя в классе у окна, Гокудера привык ловить отражения - первое, конечно, это Дечимо. Второе - бейсбольный тупесдень. Правильнее, конечно, сказать - придурок, но, похоже, это уже комплимент для такого, как Ямамото.
Линейки и зуботычины уже не помогают, потому что Такеши навострился сбегать на свои тренировки в самые неожиданные моменты. Гокудера бесился и вымещал злость на первых же попавшихся хулиганах округа.
Вскоре, в их районе стало так же тихо и безопасно, как около школы Намимори, терроризируемой Хибари Кёей и Ко.
Гокудера и сам с трудом понимал, что является причиной этой злости.
Он раз за разом повторял себе, что делает это только ради Дечимо, вся эта возня с обучением Ямамото и поддержкой хранителей.
Теоремы, площади, формулы и уравнения сдавались под легким пером Хаято, и в такие моменты он был даже доволен собой - жестокое образование, полученное в Италии, пригодилось тут, Джудайме наверстает пропущенный материал, и, что поделать, ТТ с ним, потому что негоже хранителям семьи Вонгола быть двоечниками.
Хаято настолько привык на все смотреть с позиции выгоды для Дечимо, что и свое влечение к хранителю дождя едва не прокатил под асфальтоукладчиком мысли "это может пригодиться Джудайме". Стоп! Каким боком это поможет босу?!
Но иначе никаких дельных мыслей в голову не шло.
Интересно, что бы подумал о этом его великий предшественник в первом поколении, ураганный стрелок Джи?
Гокудера думал, что они совсем не похожи. Та Вонгола и та сила - у него нет и сотой части гордости, что была у Джи - гордости защищать босса.
Наверняка, Джи не терзался какими-то там сомнениями о придурках. Потому что Примо не окружали придурки, у Примо была Семья.
При взгляде на корову, ТТ и Хибари с Мукуро Гокудере хотелось плакать. Это была совсем не та семья, о которой он мечтал во имя луны, тьфу, то есть, во имя Джудайме.
Все, что Гокудера мог поделать - принять их, как и велел Реборн. И попытаться сделать из них настоящую Семью для Дечимо.
Что поделать, в те краткие моменты, когда мысли Гокудеры уходили прочь от фигуры Тсуны, он начинал думать о семье в целом. Наверное, это и есть та недо-гордость, которой пока нечем гордиться.
А что есть у Ямамото?
Гокудера курил и пускал белые рваные облака дыма в небо. Перемена шла к концу, и следующий урок до биологии обещал стать веселым, к тому же на тему распределения хромосом по таблице Менделя сам Гокудера с удовольствием бы порассуждал на примере своей японско-итальянской крови.
Но какого-то дьявола Ямамото тоже приперся следом на крышу, и понемногу желание умничать в классе пропало, уступив место бесконечному спокойствию и умиротворению. И правда, когда вот так, вне сражений и бега по пересеченной зубастой местности, удастся просто вдвоем посмотреть на небо?
И Джудайме был тут вовсе не причем.

Если на что-то и решаешься, то решайся до конца. Кажется, это тот случай, когда слова Асари и впрямь можно принять за руководство к действию. Ямамото надоело до икоты йокаев смотреть на, бесспорно, красивую спину Гокудеры, или на его взбешенное лицо.
Просто встать рядом, как такой же хранитель, друг, человек. За такое не кусают же, верно? Хаято не Хибари.
Гокудера смотрит на небо, и почти не замечает, что сигарета протлела до фильтра. Ямамото смотрит на Гокудеру, и не понимает, откуда в этом тощем, вечно возбужденном и взрывоопасном парне берется его бесконечная энергия и сила для преодоления препятствий на пути Тсуны.
С четырех до четырнадцати он был сам по себе и кусал сам за себя, не рассчитывая на помощь извне.
Это естественно, что он никому не доверяет. Кроме Тсуны.
Но Тсуна - это совсем-совсем не то, да и не о нем речь сейчас.
Гокудера близко, и их плечи почти соприкасаются. Никакого чуда, конечно, не произойдет, да и знака небес глупо ждать.
Просто хранитель дождя встал рядом с хранителем урагана.
Просто хранитель урагана не стал ругаться и бегать кругами, отгоняя бесполезный кусок мяса прочь.
Наверное, подумал Ямамото, нужно что-то сказать.
Вместо этого он стал наблюдать, как склоняет голову и следит за полетом падающего вниз фильтра сигареты, Гокудера Хаято.
Экзотичный, непонятный, весь из себя инопланетянин в Японии.
Наверное, самый надежный парень на свете.