Fun and Money Ect.

[mattdinni]

Название: Монета на ладони.
Автор:  Shi-Ki_Kidder,  Gero_Arrowhead
Фэндом: Gundam 00
Пейринг: Lockon/Tieria
Рейтинг: none
Жанр: романс, драббля.
Дисклаймер: This Using For Fun!
Саммари: Если выпадет решка - тебе решать, если орел - то решаешь ты...
---------------

бросить монетку

Решка. Тиерия.

Колоском как тонкой плеткой по запястьям - не тронь.
Играешься.
Что ж, давай поиграем.
Почему правда так похожа на ложь?
А ложь - на правду?
Вопросы - без ответов, а те ответы, которые есть - зеленоглазые, улыбчивые и с травинкой в зубах - это не ответы, а догмы.
Эти догмы берут крошащийся белый мел; облачка оседают на одежде, на коже, и хочется слизывать их, как первый иней.
Эти догмы пишут прямо на мне истины прописными буквами, стало быть, истины - прописные.
ПропИсанные.
От грусти, от боли, от удара - от всего, они универсальное лекарство.
Ты любишь играть словами. Ты вновь легонько опускаешь колосок на мое запястье и водишь по коже.
Снова пишешь.
- Угадай, в какой руке?- вопрос, не характерный для меня, да и забава так себе, но все лучше, чем смотреть на зеленоглазые догмы и видеть в них совсем другие черты лица, воспоминания, чувства, правды...
- Ни в одной,- фыркаешь и вновь закусываешь травинку, откидываешься в зеленое поле.
Вокруг шумят подсолнухи, июль, жара. По небу - ни облачка. На спину потоком льется беспощадный солнечный свет.
На Птолимео мне спокойней, но тут есть ты.
И ты смотришь в небо, безмятежно растянувшись на траве.
- А сейчас?- я достаю из кармана мелкую монетку, подкидываю и ловлю в кулак.
Ты лениво улыбаешься и закрываешь глаза. Я завожу руки за спину и делаю вид, что перекладываю монетку из кулака в кулак.
На самом деле мне неохота даже шевелиться.
- В правой,- безошибочно чуешь мое состояние ты.
- Орел или решка?- протягиваю руку, разжимая пальцы над травой.
- Ребро,- смеешься, резко приподнимаясь, опираясь на локоть,- Что будет, если я угадаю?
- Тебе решать,- меланхолично ищу взглядом металлический кружок, закатившийся под переплетшиеся стебли. Ты проводишь ладонью по траве, пропуская тонкие веточки меж пальцев, ерошишь ее, как мех, и зеленый сок остается на твоих ладонях, и мне нестерпимо хочется попробовать его на вкус, ощутить аромат, смешанный с запахом твоей кожи.
Ты легко раздвигаешь кусты, и я вижу плоский диск монетки, лежащий на земле.
- Решка,- фыркаешь, как-то даже разочарованно,- Кто выиграл?
- Ничья,- пожимаю плечами и наклоняюсь забрать монетку.
И через секунду оказываюсь на земле, на спине, а в глазах - кроме концентрических окружностей от столкновения затылка и иссохшей почвы - синева неба.
- Раз ничья, то пусть будет моя...,- мурлычешь, нахально расстегивая пуговицы моей розовой выцветшей на солнце рубашки.
Солнце слепит глаза, а у травы терпко-сладкий привкус.
Мне нравится иногда проигрывать.
Мне нравится, когда ты пишешь языком на моем теле разные слова.
Иногда, мне нравится лгать.
В конечном итоге, какая разница, сколько было монеток на самом деле...
Ты бы выиграл все равно.


Орел. Лайл.

В длинных бесцветных коридорах «Птолемея» ни души, ни звука, ни единого намека на запахи. А мне до сих пор мерещится, что я вдыхаю само солнце прямо с твоей кожи, которой оно касается до обидного редко.
Запах пережженной травы и вседозволенность, которой не место здесь, в космической тесноте. Я прав? Или мне одному бесконечный космос кажется на удивление тесным? До удушья. До сумасшествия. Хотя вряд ли ты представляешь себе, как можно сойти с ума. Крайняя точка, предел нелогичности для тебя – это возможность лежать на земле, странный, игривый тон и древняя забава с монеткой, за которой ты следишь с обреченностью человека, не знающего больше никаких вариантов и вероятностей.
Ты подчиняешься. Случаю, раз за разом оставляющему в живых каждого из нас. Мне, потому что я не спрашиваю разрешения и позволяю себе все, о чем ты боишься даже подумать. Рваному, мелкому и переливающемуся, подобно горной реке, течению времени, и проклятье, я показал бы тебе Землю такой, какой она кажется мне. Близоруко, не маленьким шариком в успокаивающей черноте, а со всеми этими солнечными бликами на воде, пестрыми облаками над горизонтом, шелестом травы, тревожащим и оставляющим вопросы…
«Что будет, если я угадаю»?
Растерянное лицо, приоткрытый рот, что-то похожее на улыбку, дрожащие веки, бледная тонкая ткань, острые стебли…
Пара травинок, прилипших к голой спине, и едва заметная сетка следов.
«Что будет?..»
Орел или решка? Что-то изменилось, или круг замкнулся, и здесь, на «Птолемее», защищенные позывными и непроницаемой оболочкой костюмов, мы увидим друг друга много раз, но никогда не встретимся снова?
Фелдт называет меня отморозком – второпях, сквозь зубы, почти про себя, рассерженная и разочарованная. Сецуна называет меня настоящим именем – будто жалеет, а может, не торопится позволять мне присвоить чужое. Но что еще я планирую присвоить, ему невдомек.
Ты не называешь меня никак, но глядя в мое лицо, ты пока еще видишь перед собой другого человека. И потому я так люблю смотреть на тебя в профиль. Знаешь, мне кажется, он прекрасно смотрелся бы на любой монете. Впрочем, это совершенно неуместная ирония.
А монета, навсегда повисшая в невесомости, никогда не предпочтет упасть в ладонь на одну из сторон.
Потому я поймал ее сам. Но все еще боюсь разжать руку.