Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Коса на Камень.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: (original)
Пейринг: ММ.
Рейтинг: NC-17
Жанр: фэнтези, юмор, слэш, повседневность, экшн, детектив, мистика, романс.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: мир и персонажи мои, но я не жадный.
Саммари: по заявке. В мире Айгера много лет идет кровопролитная война меж двумя человеческими королевствами. Наконец, достигнут компромисс, мирный договор не за горами… а в качестве залога заключается брак меж придворным алхимиком Эйферы и военачальником Стреи. Брак абсолютно политичен и лишен каких-либо симпатий. А интриги тем временем лишь множатся, враги не дремлют… Ха? И кто-то предложил совершенно безумную идею по спасению мира!..
Посвящение: цветку моего сердца. И автору заявки, естественно.
Предупреждения: нецензурная лексика, насилие, изнасилование, может, еще какие бяки будут.
--–

1 глава

1 глава.
Высокая зала, украшенная полотнищами флагов вдоль архивольтов и тяжелыми гардинами бордового бархата, была удивительно пуста – у резной арки портала Тьюре наткнулся на угрюмого слугу, спешащего вон. На полукруглой солее в центре залы возвышался трон. Сир Олдшери с унылым лицом рассматривал рельефную лепнину фризов, словно впервые заметив богатое украшение залы. Вассала он намерено не замечал, давая понять: сир зол. Руки Генриха расслаблено возлежали на подлокотниках в виде львиных лап. Массивные шандалы по онпол трона излучали рассеянный желтый свет. Мраморный пол в изрубах узоров, повторяющих украшение фризов, – и красиво, и ноги не скользят – только эхо шагов гулко и вязко гуляет под арками галереи со сквозняками. Виктор же передвигался бесшумно, заставляя взгляд беспокойно метаться меж карнизами и архитравами, чтобы не выдать беспокойство.
– Стой, – наконец, голос короля эхом заструился по зале, усталый и ехидный одновременно.
Виктор послушно остановился и молча приподнял бровь, выражая недоумение. Военачальник достаточно долго знал короля, чтобы понимать – из-за ерунды гневаться тот не станет.
Генрих Олдшери, молодой и достаточно язвительный владыка Стреи, кивнул в знак приветствия. Его каштановые вьющиеся волосы слегка растрепались из-за спешно одетого мантлика алого цвета с мендровым узором по подолу. Шенс из мягкого эпонжа синего цвета с золотистой вышивкой на груди примялся, манжеты топорщились. Но суровый вид владыки не располагал к улыбкам. Взгляд глаз карего цвета примораживал к месту.
– Когда это ретирада стала приемлемой для тебя, Тьюре? – король пошевелился, поерзал на троне.
Ратиновое покрывало с ворсом стального оттенка сползло к подножию, свесившись массивными складками.
– Когда сир передал мне командование живыми людьми, – Виктор поклонился, как того требовал этикет.
– Ты icandalum magnatum(1) моего двора, Тьюре, – Генрих вздохнул и подпер щеку рукой, – обязательно было поджигать фольварк фогта Норда? Немного поздно играть роль amicus curioe(2), но это все, что я могу сделать для тебя.
Виктор улыбнулся:
– Сир, ведь не для того вы меня вызвали?
Реджинальд в ярости. Кричит, рычит и плюет ядом. Считает, что это подстроено специально, – Генрих вздохнул еще глубже, – шлет негации, грамоты, но считает, что мы своим пактом персифлируем Эйферу…
– Сир? – Виктор умело притворился удивленным, – но при чем тут я? Неужели казнь скромного военачальника будет в состоянии унять ярость сира Реджинальда?
– Нет. Им нужна не сатисфакция, а предилекция, – Генрих поморщился и потер лоб пальцами, – Тьюре!.. Они настаивают на династическом браке. Я не хочу – ни замуж, ни жениться. Ты понимаешь, в моем положении не до браков. А негоцианты Реджинальда у меня поперек горла.
– Сир Вейрис умеет быть назойливым, – согласился Виктор и задумчиво прищурился, – стало быть, вы желаете, чтобы я заключил брак?
– Ну, а кто тут у нас герой сражения? – по лицу короля скользнула привычная ядовитая усмешка, – pro bono publico(3) – это было бы логично.
– Прошу простить мою неучтивость, – Виктор чуть улыбнулся, – я не учил мертвые языки.
– Не относится к делу. Брак будет. Ты, как герой и гаситель войны, из чувства благородности, возьмешь в жены то, что предоставят эйферцы. Реджинальд упоминал об особе королевских кровей, так что ты не останешься пострадавшей стороной.
– Я не готов к браку, – Виктор скривился.
– Я готов к нему еще меньше! – Генрих соблаговолил повысить голос, – это приказ, Тьюре! Хотя бы запомнишь, что жечь чужие фольварки – вредно для семейного статуса!
– Увы, – Виктор развел руками и вновь поклонился, – не могу перечить вам, сир.
– А еще, не мог бы ты не кривляться? У меня зубы сводит, – Олдшери показательно сморщил нос, – веди себя, как обычно. Тут нет посторонних… Виктор.
– Сир, – военачальник вновь позволил себе улыбку, – вы же понимаете, что я не в восторге от предстоящего брака. И не могу просто взять и смириться… так сразу.
В зале было прохладно и сыро. Виктор пожалел, что оставил парадный тапперт в спальне – редингот из тонкого черного сукна не грел.
– Твое кислое лицо почти как lese-majeste(4), – Генрих внезапно оживился и подался вперед, словно желая скатиться с трона к ногам своего военачальника, – о чем ты говорил с Лекторисом? Он спрашивал о графе Бьянте?
– Сир, осторожнее, – Виктор хмыкнул, но по его лицу скользнула тень, – Шарль поприветствовал меня, как старый друг. Он доволен, что казну больше не придется тратить на военные дела. А о вашем советнике мы точно не беседовали. Скользкий тип, не люблю таких.
– Ты, Тьюре, не переносишь никого, сложнее табурета, – Генрих сверкающим взглядом изучал лицо военачальника, – и давно вы спелись с Шарлем? Когда договорились заключить мир с Эйферой?
– Сир…
– Виктор, даже не думай отмахаться. Я молод, но не дурак. Я король, я fruges consumere natus(5) для этого.
– Сир, вы король, не спорю, но искать везде подвох – это одержимость. Я простой человек, и интриги – не мое дело.
Генрих вздохнул и сделал вид, что смирился, не переставая сверлить лицо военачальника пристальным взглядом. Виктор отрешился от королевского внимания и терпеливо ожидал продолжения разговора. Становилось лишь прохладней.
– Ладно, – изрек, наконец, Олдшери, откидываясь обратно на спинку трона, – ты можешь быть свободен, Тьюре. Не забудь, послезавтра прибудет посольство Эйферы.
Виктор прищурился: значит, король намерено тянул время, чтобы его вассал не смог отказать. Прелестно.
Демонов капкан.
– Благодарю, сир, – Виктор снова поклонился и неторопливо развернулся.
По этикету положено сделать пять шагов спиной назад, не показывая королю затылка. Что ж, иногда можно подразнить кота – когда он сыт и доволен жизнью.

(1) - предводитель возмущения (лат.)
(2) - заботливый друг (лат.)
(3) - ради общего блага (лат.)
(4) - оскорбление высочества (фр.)
(5) - создан самой природой (лат.)
***

Прибытие посольства Виктор пропустил с вопиющей безразличностью. То бишь, сам факт прибытия эйферцев Тьюре видел, а вот показаться им самим – не пожелал.
В то утро, холодное и розовое от лучей едва греющего солнца, военачальник Стреи объезжал горные заставы. С вершины Винтершпиля, своего любимого форта, Виктор и видел кавалькаду. Развевающиеся полотна знамен, красно-зеленые, с белым кругом посередине, выдавали в гостях эйферцев. Кони высоко взбрыкивали, порываясь рвануть аливрувер – снег замел дороги, даже подъезд к городским стенам оказался засыпан. Эйферцев было немного, чертова дюжина. Ни обозов, ни поклажи – гости приехали налегке.
Впереди скакал знакомый Виктору лорд Хорн; его знамена с белым орлом виднелись издали.
Тьюре недолго пронаблюдал за эйферцами – те быстро скрылись за городскими вратами, после того, как сонная стража отворила субурные ворота.
Женщин среди приезжих не было. Хотя, с такой высоты и ошибиться недолго.
Забыв на время об эйферцах, Виктор прошелся по площадке смотровой башни. Сквозь зубцы парапета было видно заснеженную долину у подножий гор. Сиятельная Лезова, столица Стреи, высила шпили и раскинула стены-крылья на склонах. Вход в лезовскую долину защищали две склонившиеся друг к другу скалы. Левую скалу украшали башни Винтершпиля, правую – Маркенлез.
Виктор поднял руку, и на черную кожаную перчатку опустились когтистые лапы. Раззявив клюв, взъерошенная черная громовая птица издала хриплое карканье.
– Тише, Нойр, тише, – Виктор достал из кармана клока кису с хлебным мякишем.
Громовая птица снова каркнула и перелетела на плечо Тьюре. На руку тяжело спустилась ее белая товарка, блеснув черной бусинкой глаза.
– Бланка, и ты вернулась… Неужели, гроза?
Громовые птицы спускались на крепостные стены лишь перед непогодой. Эту пару Виктор подобрал еще птенцами – молния подпортила роскошное оперенье птиц, лишив свободы полета. Пока отрастали маховые перья, Тьюре подкармливал их. Потом птицы повадились реять над Винтершпилем перед грозами, чувствуя себя, видимо, в безопасности среди каменных стен.
Ржаво заскрипела лебедка, закрутились колеса подъемника – пришло время смены караула.
Виктор покрошил хлебные крошки на зубец парапета. Нуар и Бланка перепорхнули на камни и, шумно каркая, начали клевать еду. На западе собирались тучи, а ветер затихал.
Пора было возвращаться в Лезову, но Виктор не хотел покидать любимый форт. Винтершпиль был ему почти домом, а королевская резиденция казалась чуждой.
Но – Генрих будет недоволен, если военачальник опоздает еще и на церемониальные торжества.
И помолвку. Вот на последнее Виктор бы с удовольствием не явился вообще. Однако, памятуя о мстительном характере короля, это было слишком опрометчиво.
Подкормив птиц остатками крошек, Тьюре направился к лесенке.
Винтершпиль был построен еще в эпоху до Разделения Айгеры. Конечно, в те времена он был не крепостью – до Разделения и помышлений никто не заводил о войнах с соседями. Винтершпиль являлся смотровой площадкой и горной резиденцией Ржонда.
Сейчас так никто не строил: ни материалов, ни инструментов тех далеких времен не сохранилось. Массивное каменное строение, врастающее в скалы, испещренное ходами на разные уровни – флигели располагались не на одной высоте из-за горного рельефа – из белого гранита хранило тепло круглый год. И хотя в Лезову весна приходила всего на пару недель, Винтершпиль не промерзал насквозь никогда.
Виктор спустился по лесенке к смотровому карнизу, где располагалась караульная пристройка. Кабина подъемника прислонилась к стене, матово поблескивая бронзовым боком.
Завидев военачальника, часовые вытянулись и застыли, разглядывая горизонт. В их руках были длинные копья с заточенными ратовищами. Над сводом караулки на потемневшей консоли полоскался штандарт Стреи – желтое солнце на алом фоне с расходящимися лучами-стрелами.
- Ваша милость! – в окошке караулки мелькнула гибкая фигура, дверь с треском распахнулась.
Виктор молча оглядел девицу. Та была в одной сорочке и босая, коса растрепалась. Поняв, что выглядит непристойно, она смущенно потупилась, но продолжила:
- Ваша милость, маговестник от их высочества. Требует вам срочно вернуться в Сангра-Роял. Очень… зол.
- Ясно. Спасибо, Роксана, и иди в дом, простудишься, - Виктор подождал, пока девушка скроется в караулке.
Потом хмуро посмотрел на город внизу. Возвращаться расхотелось еще больше.
- Подготовить подъемник? – осмелился спросить один из часовых.
Тьюре помнил его – молоденького рекрута, едва-едва прошедшего обучение в Военном Парке. Через пару лет Виктор самолично перевел его в гарнизон Винтершпиля. Иметь в тылах лишь надежных и проверенных солдат – таковым принципом руководствовался военачальник Стреи.
- Да, Пьер, - Тьюре накинул на голову капюшон.
Мелко кружа серебристыми искрами из серого неба посыпался снег. Горные вершины подернулись туманным маревом, сияние фирна поблекло. Заскрипели лебедки, мощные крученые тросы заколыхались над ущельем. Подъемная площадка – изящная цилиндрическая кабинка с высокой конусообразной крышей – уткнулась боком в деревянный настил, присыпанный песком.
…многие, впервые попадающие в подъемник, ощущали дурноту, наблюдая за приближением земли и прислушиваясь к скрежету лебедок. Виктор же наслаждался высотой и тишиной. Ветер улегся окончательно, и снег бесшумно опускался в полнейшем безмолвии. Пьер махнул рукой, оттолкнув подъемник от настила. В верхней башне, в крайней пристройке, закрутились тяжелые массивные жернова. Команда механиков, управляющая подъемником, получив сигнал из караулки, принялась колдовать над своими устройствами. Виктор сотни раз видел, как это происходило, и легко припомнил суетливость и веселость сработавшейся команды (хоть та и состояла из полупарфея, четвертьдемона, карликов-близнецов и летней феи из Авалона). Сегодня он не успел их навестить, и это немного печалило, но причина действительно была серьезная. Генрих ждать не любил.
Подъемник опустился за заставой. Место для нее было идеальное: ущелье, две нависающие скалы, простреливающееся пространство и две крепости над головами. Часовые, узнав военачальника, отсалютовали копьями.
Забрав жеребца из конюшни, Виктор запрыгнул в седло и направился к воротам Лезовы. С каждым мигом ему все меньше и меньше хотелось приближаться к серым стенам и неминуемому браку. Вот умеет Генрих Олдшери подложить свинью – не отвертишься…
Конь прядал ушами, храпел, пуская белые облачка пара. Он бежал осторожно, вспахивая копытами свежий снег. Виктор опустил поводья, дав опытному животному волю. Конь, как и он сам, отнюдь не горел желанием добираться до Лезовы. Красивое гордое животное анадрильской породы не любило вечную зиму.
Субурные врата открыли поспешно – видимо, маговестник от короля посетил все заставы, велев не создавать затруднений на пути военачальника.
Сразу же за первой городской стеной располагался глубокий ров. Массивные подъемные мосты соединяли внешнюю стену с внутренним городом. Всего их было пять, по всему периметру рва. Решетки оказались подняты – Тьюре явно ждали. Следом за ним решетки опустились, с грохотом вонзив заточенные прутья в пазы. Город жил своей жизнью, большая часть лезовцев стеклась к королевской резиденции. Еще бы, не каждый день приезжает посольство из враждебного королевства. Кто-то из отчаявшихся даже пытался бросать камни в негоциантов, но магическая защита гостей была на высоте – камни сгорали, не успев долететь до эйферцев.
Виктор направил лошадь по специальной мостовой для всадников, объезжая толкотню и давку. Около кордегардии народу было меньше, солдаты выстроились цепью, не давай горожанам ввалиться на площадь.
Подъехав ближе, Виктор спешился и закинул поводья на коновязь около караулки. Кивнув капитану стражи, Тьюре прошел сквозь оцепление.
Генрих Олдшери не мелочился, встречая послов из теперь уже союзного королевства. Круглый стол из темного желтого мрамора парил в воздухе, поддерживаемый метельным вихрем. Крупяной снег не долетал до людей, оседая на невидимой вуали над деревьями. Брус площади был выстлан красным камнем. Король восседал на легком троне, наряженный в парадную пурпурную мантию. Волосы, все так же взлохмаченные, окружали волевое лицо – выглядящее еще более юно в дневном свете.
По правую сторону от Генриха сидел граф Локс Бьянте, советник его высочества. Виктор не без оснований подозревал, что в дурном норове и смуглой коже Локса виновата горсть анадрильской крови. Жазеран на шее советника блистал рубинами. Темно-зеленый дублет сидел на графе как влитой, на плечах лежал бордовый гаут с белым мехом. Темные волосы вились и закрывали лицо графа, но Виктор хорошо помнил презрительный взгляд светлых зеленых глаз и гордый южный профиль.
Слева располагался флегматичный и отстраненный герцог Шарль Лекторис. Он занимал должность казначея, что накладывало свой отпечаток на лик герцога. Он, казалось, разучился удивляться вовсе. На нем были алый жакет зуав, подчеркивающий бледность кожи, и синяя ферезея с бронзовым аграфом.
Рядом сгорбился маркиз Дейн Рюма, по правую руку от него – легат Ортис в храмовом облачении.
Отдельным рядком выстроилась прислуга во главе с гоф-фурьером, ожидая приказов короля.
Негоцианты из Эйферы выглядели не в пример скромнее. Лорд Хорн барабанил пальцами по столу, явно желая оказаться подальше от этого места и любопытных взоров толпы. Виктор мог сказать, что отлично его понимает. Двое рядом с лордом – явно благородных кровей – были похожи, как братья. Еще двоих Тьюре раньше где-то видел. Кажется, один из них вместе с маркизом Рюма обсуждал детали мирного пакта.
Отдельно стоял тощий долговязый субъект. Нечесаная грива черных волос струилась до лопаток, бледная кожа казалась вялой. В нем отчетливо прослеживалась кровь узкоглазых выходцев из Конмоя и Флавиры. Его алый котарди со множеством застежек был плотно застегнут до горла. Вместо брюк на нем была длиннополая юбка-ринграв (хотя бы без бантов).
Словно почуяв интерес к своей персоне, черноволосый эйферец обернулся. Виктор едва сдержал презрительную гримасу – алые блики на желтых глазах выдавали в нем полупарфея. Нет, Тьюре не являлся расистом, но видеть среди родовитых аристократов изгоя было… необычно. Эйферец криво усмехнулся тонкими блеклыми губами, словно прочитав мысли Виктора. Тот вернул усмешку.
- Таким образом, convenance(1) соблюдены, мирный договор – уже confirmatio(2), а брак – ваша маленькая consolatio(3). Вы меня понимаете? – донесся язвительный тенор Генриха.
- Как ни странно – да, - отозвался лорд Хорн, - с посланием сира Реджинальда вы уже ознакомились. Находите нашу кандидатуру неподходящей?
- Наоборот. Виктор Тьюре, подойди поближе. Лорд хочет представить тебе эйферскую… невесту.
Что-то елейно-ехидное в голосе короля не дало Виктору усомниться: Реджинальд Вейрис сумел задеть гордость стрейского монарха. Теперь этот договор может треснуть по шву, если только Тьюре не постарается ужиться с супругом (а отсутствие женщин в делегации явно намекает…).
- Армин Галасс, - лорд Хорн встал и сделал шаг к бледнокожему субъекту.
Нет. Нет-нет-нет. Нет.
- Армин Галасс – сокровник Реджинальда по отцу. Как видите, сир Олдшери, Эйфера готова предложить породнение с королевской династией.
Полупарфей! Это хуже, чем оскорбление. Виктор почувствовал, что невольно стискивает зубы. Полупарфей! Создание, отвергнутое и парфеями и людьми, недосущество, слабое и хлипкое, безобидней авалонских фей!..
- Ну, мы похвастать такими особами не можем, - глаза Генриха блеснули. О да, он не проглотил эту аванию, сир Олдшери не таков, - Виктор Тьюре, весьма талантливый военачальник, который последние десять лет теснил ваши войска к исторической границе.
- Белокровный, - до Виктора донеслось сдавленное шипение полукровки.
Яростный прищур бордовых глаз ясно дал понять: Армин Галасс тоже не был предупрежден о неравном браке. Почему-то эта мысль принесла покой, смыв первый порыв гнева. Виктор выдавил из себя галантную улыбку и чуть поклонился «невесте». Полукровка дернул плечом, но сдержался и тоже склонил голову в знак приветствия.
- А теперь, когда с асикурированием покончено, давайте сядем за стол и обсудим детали договора, - голос Генриха обрел новую твердость, словно он нашел очередную точку опоры в этих играх престолов.
Похоже, Эйфере придется туго. Генрих не зря выбрал открытые переговоры: толпа горожан не даст накалу угаснуть, и уступить под давлением чужих негоциантов. Стрея находится не в самом выгодном положении: мирный договор был инициативой Тьюре и Лекториса (о чем догадывался лишь Генрих), и Эйфера первая имела право выдвинуть свои требования. Главный козырь – династический брак – они уже разыграли. Виктор уселся на свое место – по левую руку от графа Бьянте – вновь оглядел эйферцев. Лорд Хорн нервничал, явно не доверяя напускному спокойствию Генриха. Сир Олдшери улыбался уж слишком умиротворено.
Виктор пересекся взглядом со своим будущим супругом. Армин уже взял себя в руки и теперь на его лице застыло отрешенное выражение. Но в глазах все так же бурлила невысказанная злость. Тьюре даже стало любопытно: это такая ненависть к Реджинальду, Стрее или к нему лично?
Армин откинулся на высокую спинку стула, тряхнул головой, откидывая волосы назад, и поджал губы. Ему все это не нравилось. Страна вечной зимы и ее гнусный король-мальчишка вызывали глухое раздражение. Это не мог быть тот человек, что прижал Эйферу к ногтю. И еще этот… Армин бросил неприязненный взгляд на военачальника Стреи. Виктор Тьюре, простолюдин… белокровный пес! Так обесценивать кровь древнейшей династии Айгеры мог только малолетний стрейский выскочка!
Виктор Тьюре… Армин окинул будущего супруга внимательным взглядом. Поджарый, крепкий, с желтоватым загаром – сразу видно, что воевал на самой границе с Эйферой. Медно-рыжие волосы слегка выгорели, рыжая щетина украшала подбородок и низ щек. От уголков глаз разбегались тонкие лучики морщинок – словно человек много смеется. Но жесткое ощетиненное выражение светло-карих глаз давало ясно понять - шутки в сторону. Виктор Тьюре выглядел именно так, как о нем рассказывали Реджинальду лендлорды: опасный, опытный, умный хищник. Кажется, шансы выжить падали с каждой секундой.
- … таким образом, ваши притязания на эту область выглядят, по крайней мере, глупо…
Монотонный голос маркиза Рюма убаюкивал. Причем, в буквальном смысле. Слушая унылые выкладки и сухие факты, негоцианты теряли бдительность. Даже возбужденная толпа притихла, окутанная сонным маревом. Но на этот раз триумф Дейна Рюма был сорван вопиющим образом: Виктор Тьюре поднял руку, требуя слова. Граф Бьянте неприятно улыбнулся, легонько трогая Олдшери за локоть.
Генрих обернулся и изобразил внимание, жестом остановив поток элоквенций маркиза.
- Да?
- Сир, пока идут переговоры, не могли бы мы с моим будущим… супругом… поговорить? – каждое слово давалось тяжело, приходилось пересиливать себя, чтобы не выплюнуть парочку оскорблений в адрес эйферцев. Добавлять, что разговор должен быть наедине Виктор не стал – король не дурак, сам все понимает.
- Конечно. Думаю, ваше присутствие тут даже излишне, - Генрих обернулся, перегнулся через подлокотник трона, подзывая слугу, - проводи Тьюре и его спутника в… библиотеку.
Вышколенный слуга в бархатной желтой ливрее чопорно кивнул. Глаза Армина Галасса засияли любопытством. Библиотеки он любил даже больше, чем свою бывшую лабораторию в замке Реджинальда. Армин даже безропотно проглотил, что Виктор намеренно пропустил приставку «сир» перед его именем. Когда они удалялись с площади, толпа заулюлюкала, поднялся гвалт. Виктор усмехнулся про себя, Армин неприязненно скривил губы. Он ненавидел холод, зиму, снег, лед, саму Стрею и всех бестолковых стрейцев с меховыми плащами на плечах. Суета и крики раздражали. Сухой песок хрустел под ногами. Большие кованые двери с узором из вьющегося плюща высились над ступенями. Стены высокого массивного Сангра-Роял были облицованы красным лефатским мрамором; карнизы и стрельчатые арки трифориев украшены рустом. Над входным порталом на фронтоне по облицовке вилась резьба ажура по вимпергу. Меж парными колоннами безжизненно обвисли алые гобелены с гербом дома Олдшери: три снежинки над вензелями ORB. Oldsherry Rex Blood. Да здравствует король.
Все казалось вымершим и вымерзшим. Эйферец повел плечами.
- Вам не холодно? – Виктор перестал сверлить взглядом спину лакея.
- Нет, - лаконично ответил Армин.
Больше они не разговаривали. Слуга провел господ через открытые парадные двери во внешнюю галерею замка. Изнутри стены были выложены белым камнем. Своды, украшенные причудливой резьбой, переходили в чередующиеся с филенками, разделенные пилястрами. Меж поперечин архитравов, исполненные тихого шелеста и скрытой силы, полоскались сотни разных знамен и орифламм. Виктор бросил быстрый взгляд на эйферца. Хоть тот и старался сохранить лицо, было заметно, что галерея произвела на него впечатление. В рыжих глазах замелькали искры интереса, но Армин Галасс промолчал. Он продолжил молчать, даже когда слуга торжественно распахнул перед ними кованые решетки в конце галереи, ведущие на круговую лестницу в крайнюю башню. Вся башня, по сути, и являлась библиотекой.
Слуга молча поклонился и испарился, громыхнув ключами. Армин вздрогнул, это не укрылось от глаз Тьюре.
- Что с вами? Может быть, желаете выпить? – предельно вежливо и холодно осведомился Виктор.
- Нет, - сухой голос эйферца звучал твердо, - давайте поднимемся и… поговорим. О чем вы желаете поговорить?
- Королевскими отпрысками не разбрасываются без необходимости, - Тьюре шагнул к лестнице; гулкое эхо пробежало по ступеням, - вы чем-то больны?
- Кроме того, что меня искусал парфей? – Армин за спиной ядовито хмыкнул, в миг став похожим на сира Олдшери, - отнюдь. Или мне рассматривать это как очередное оскорбление?
- Ха, - коротко высказался Виктор, не считая должным развивать тему.
Едва Армин попал в библиотеку, он забыл о своем незавидном положении. Высокие стеллажи высились до самой островерхой крыши, перемежаемые круговыми балкончиками с балюстрадой. Винтовые лестницы тянулись от балкончика к балкончику. Мозаичный пол из черно-белого мрамора изображал большую снежинку. Темное лакированное дерево, легкие гардины серизового цвета. Овальный стол из бурого камня, тут и там стоящие пате с бархатной обивкой в тон к гардинам.
- Вы позволите? – Армин, не дожидаясь ответа, шагнул к полкам и пробежал пальцами по корешкам книг, - Oh, Madre…
- За что Реджинальд вас сослал в Стрею? – прямо спросил Виктор, внимательно наблюдая за эйферцем.
Армин Галасс пожал плечами:
- Я об этом не задумывался. Мне все равно. Можете спросить у самого Реджинальда. Брат любит… говорить о своих решениях.
Его тонкие белые пальцы под алым кружевом широких манжетов казались уродливыми. Виктор отвернулся. Армин Галасс не был красив, изящен, даже не грациозен. К тому же, его искусал парфей.
- Давайте лучше поговорим о вас, - Тьюре придвинул ногой табурет и присел, - чем вы хотите заниматься после?..
- Мне тоже не нравится это слово, - Армин бегло оглянулся и криво улыбнулся, - у вас есть… эм… замок?
- Винтершпиль принадлежит мне, пока я занимаю должность военачальника, - пояснил Виктор.
- Там есть алхимическая лаборатория?
- Если вы пожелаете возиться с колбами и серой, я прикажу все доставить.
- Да, я желаю возиться с колбами и серой. Ого, это же ручной Эльзевир!.. Редкий трактат, - Армин достал с полки огромную книгу в бежевом переплете, отнес к столу и открыл на первом листе, - а за что вас… так? Сир Олдшери мог выбрать кого-то из благородных.
- Но он выбрал меня, - Виктор смолчал о сгоревшем замке фогта, - вам это не нравится.
Это был не вопрос – факт.
- Смешивать кровь древнейшего королевского рода с белокровным ублюдком!.. - Армин не постеснялся сказать это вслух и пытливо посмотрел на Виктора.
- Но ваша кровь и так уже испорчена, - Тьюре ударил по больному.
Что любопытно, больным оно было для обоих: и жизнь полупарфеем, и брак с таким не сулили ничего приятного. На минуту повисло молчание. В библиотеке пахло выделанной кожей, пергаментом и пылью. Мрачный свет падал через длинные флавирские окна, играя всеми оттенками бордо на коже.
- Может быть, поэтому Реджинальд и сослал меня? – Армин быстро взял себя в руки и даже перевернул несколько страниц, - я вижу, вы здравомыслящий человек. Скажите, чего вы хотите, э… Виктор, верно?
- Верно, - наконец-то, дошло до сути, - я хочу того же, что и вы. Свободы от взаимных брачных обязательств. Не перебивайте, Армин!
- Но брака не избежать! – эйферец захлопнул книгу и положил узкую ладонь на обложку.
Когти полупарфея нервно подрагивали, оставляя тонкие белые царапины на переплете.
- Можно просто не брать его в расчет. У вас будет своя жизнь, у меня своя. Я дарю вам полноценную свободу, вы можете делать все, что пожелаете.
- Ох, ну я уже сказал, - Армин перевел взгляд на стеллажи, - мне нужна только алхимическая лаборатория и тишина. Покой.
Это было даже проще, чем казалось. Виктор усмехнулся.
- В вашем замке есть библиотека? Мне нужна обширная теоретическая база.
- Вы можете взять любые книги из библиотеки Сангра-Роял, в Винтершпиле у меня есть переложник и списатель. Вам налить люнеля? Или марсалы?
- Будьте добры, - Армин опустился на пате и побарабанил пальцами по столу, - с чего такое… щедрое предложение?
«Потом», - губами проговорил Тьюре, хмуро глядя на дверной проем и чью-то тень, выглядывающую из темноты.
Армин проследил за его взглядом и легко кивнул. Заправил прядь волос за ухо и лениво облокотился о стол, ожидая вино. За окном выбелило зарницей – собиралась обещанная птицами гроза.

(1)- приличия (фр.)
(2)- подтверждение (лат.)
(3)- утешительный приз (лат.)

***

В день торжества морозило. Все дороги покрылись инеем и наледью – и утром над площадью летел перестук игл – замковые служки сбивали ледяную корку. К полудню распогодилось: хотя небо оставалось затянуто тучами, через тонкий кисейный слой облаков робко пробивался солнечный свет. В городе царило оживление. Цараны, илоты и нобеля слились в толпе на агоре перед храмом Глядящей. Темнокожие мурины из Конмоя мелькали среди народа, щеголяя цветными ливреями и гербами своих хозяев. Царанские дети сбились в плотную стайку и носились по небольшой рабатке, засаженной стройными раинами. В воздухе летали снежки, раздавались радостные крики и гомон. Мохнатые кеньги, береты с перьями, боты и женские меховые клоки – все смешалось в невообразимую пеструю кучу. Пахло пролитой сикерой и сандараком.
Легат Ортис стоял на паперти и напряженно всматривался в толпу на дороге. Королевская кавалькада уже покинула пределы Сангра-Роял. С минуты на минуту их появления ждали кустоды Храма, чтобы подать знак Отцу-Видящему. К церемонии все было готово еще вчера.
- Едут! Едут! – подхватила толпа чей-то выкрик.
Все смешалось. Люди волнами хлынули в стороны, освобождая колею для всадников. Гомон усилился. Сотни пар глаз впились взглядами в узкий просвет меж распахнутых агорных врат.
- Едут… - единым громогласным выдохом разнеслось над площадью, и все замолкло.
Цокот копыт нарастал. Впереди, с гордо поднятым штандартом, на агору ворвался знаменосец. Следом две лошадки-лысанки тянули открытую двухколеску. Наузы звенели серебристыми колокольцами, кони храпели. Анадрильские скакуны гордо выстилали по заиндевелой мостовой, звонко цокая подковами. В двухколеске восседал сир Генрих Олдшери, закутанный в рыжие меха. Следом за повозкой ехала эйферская делегация. Ее возглавлял лорд Хорн. Армин Галасс и Виктор Тьюре по давнему обычаю ехали в конце колонны. Полупарфей выглядел еще бледней и нелепей в белом брачном наряде. Виктор отрешено созерцал небо, словно не до конца понимая, что он вообще тут делает.
Легат Ортис подал знак, чтобы кистеры заняли свои места в Храме и готовились встречать гостей. Храм словно навис над площадью, ощерив провал рта распахнутыми дверями.
Лошади остановились. Слуги помогли его высочеству сойти на землю. Генрих обернулся и небрежно кивнул Тьюре:
- Ваша очередь, Виктор. Не надо неглижировать вашим долгом перед Стреей.
- Я понимаю, - Тьюре спешился и мрачно посмотрел на замешкавшегося Армина, - вы готовы?
Эйферец откликнулся таким же пасмурным взглядом:
- Вполне. Я запомнил ритуал.
Храм доминировал, возвышался, заслонял собой небо. Белые каменные шпили с узкими шпагообразными фиалами венчались острыми трезубцами. Стены, покрытые паутиной нервюров и аркбутанов, тянулись вверх. Рыбий скелет приземистых белых контрфорсов словно прижимал Храм к земле, не давая ему взлететь. В белом полотне стен не было ни единого окна, лишь на вимперге над входом – ажурная мозаика в виде открытого глаза.
- Далее пройдут лишь Просящие, - легат Ортис бегло поклонился, умело скрывая нелюбовь к военачальнику за легкой благосклонной улыбкой.
Тьюре нехотя протянул руку Армину. Эйферец взялся за самые кончики черных кожаных перчаток, избегая более полного касания. Их двоих это абсолютно устраивало.
Легат посторонился, впуская пару во тьму Храма. Его алые одежды зашуршали по белым ступеням, как будто напутствуя перед предстоящим торжеством.
Виктор даже не волновался. После приснопамятного разговора в библиотеке он успокоился окончательно. Армин тоже не проявлял паники или нервозности. Он с любопытством рассматривал Храм, пока над ними не сошлись каменные своды. Вообще, эйферец все неизвестное рассматривал с неизменным интересом: будь то дом, одежда, еда или книги.
Внутри запах сандарака усилился. К нему прибавилось что-то еще – вроде пыльного запаха книг. Звуки шагов затихали прямо под подошвами, эхо пришпиленной бабочкой трепыхалось на полу.
Эту часть притвора нужно было пройти в полной темноте. Время тут терялось, растягивалось и деформировалось. Армин водил головой, пытаясь что-то рассмотреть – но куда там, если даже его собственные белые одежды терялись во мраке? Над головой что-то мерно дышало, как будто сама Глядящая склонилась вниз, чтобы посмотреть на смельчаков, нарушающих ее покой. Виктор мысленно усмехнулся – в богов он не верил – и переключил внимание на будущего супруга. Армин двигался бесшумно, сказывалось родство с парфеями. Его пальцы едва заметно теребили кончики перчатки Тьюре. Если бы можно было говорить, Виктор бы ляпнул что-то едкое. И эйферец отозвался бы в тон.
Коридор кончился. Ладони уперлись в тяжелую кованую решетку. Створки мягко подались, раздвигаясь внутрь. Запахи пыли и сырости остались позади. Впереди теплился золотистый огонек. Под ногами потянулась тканная дорожка. Коридор стал заметно уже, плиты пола накренились вверх.
Теперь Виктор не слышал шагов Армина вообще, и это раздражало. Он остановился и высвободил руку. Эйферец склонил голову набок и бархатистым насмешливым голосом спросил:
- Вы передумали?
- Еще скажите – струсил, - фыркнул Тьюре, стягивая перчатки и засовывая их за пояс.
- Вы не похожи на труса, - Армин пожал плечами и удивленно приподнял бровь, разглядывая протянутую ладонь, - и на помешанного.
- Ну, мы же теперь одна семья, - не удержался от колкости Виктор.
Армин настороженно взялся за горячие пальцы Тьюре. Виктор поморщился – прикосновение эйферца напоминало прикосновение к мокрой рыбе.
По коридору пронесся небольшой сквозняк. Как будто кто-то вздохнул в темноте за спиной. Путь все больше отклонялся вверх. Дорожка, прибитая к полу, не давала ногам соскальзывать. Виктор порадовался своей предусмотрительности – эйферец, явно не привыкший к долгим восхождениям, глубоко и резко дышал, с силой вцепившись в ладонь будущего супруга.
Миновали первый желтый огонек – дрожащий шар света в стеклянном кольце на тонкой сталагмитовой ножке. В его неверном сиянии виднелись стены – черные и глянцевые. Армин с любопытством замер напротив светильника, пока Виктор не потянул его дальше – им предстоял еще долгий путь.
- Кто построил храм? – Галасс провел указательным пальцем по выступающим фалангам пальцев Тьюре.
То ли нервничал, то ли дрожал от напряжения.
- Древние, - Виктор без интереса окинул коридор взглядом, - до Разделения.
- Вы… В Стрее сохранилась часть истинной Глядящей? – в голосе эйферца скользнуло замаскированное нетерпение.
- Ха, - Виктор усмехнулся.
- Может быть, вы ответите? – Армин повысил тон.
- Все увидишь сам, - Тьюре невольно перешел на личное обращение, поморщился.
Галасс затих, молча сверкая желтыми глазами из-под черных взъерошенных волос, как нахохлившаяся птица. Подъем кончился. Коридор уперся во вторую решетку. Виктор ощупал ее, но прутья казались монолитом со стенами и полом.
- Можно? – Армин, не дожидаясь разрешения, провел пальцами по прохладному металлу, пахнущему ржавчиной.
Едва их руки соприкоснулись, решетка разомкнулась: горизонтальные прутья втянулись в стены, а вертикальные погрузились в пол. Виктор пожал плечами:
- Все-таки, брачный обряд.
Сир Олдшери предупреждал о том, что внутри Храма их будет поджидать пара испытаний. Ничего опасного или смертельного – просто проверка серьезности намерений.
За решеткой коридор резко загибал вправо. Изредка попадались желтые шары на тонких ножках, излучающие рассеянный свет. Потолок терялся в темном мареве. Черные гладкие стены, не тронутые плесенью и мхом, впитывали последние крохи света. Под ногами гулко растекалось недалекое эхо. Все сильнее пахло чем-то терпким и сладким. Прохладный воздух касался кожи, словно сгущаясь перед лицами в какие-то картины прошлого. Иррациональная чужая паника накатывала волнами, подтачивая внутренний покой. Виктор неуверенно оглянулся. Армин, закусив губу, с нечитаемым выражением на лице, смотрел на свою руку, шевеля пальцами.
- Не останавливайтесь, - Виктор нахмурился.
- Дальше нельзя, - Армин поднял на стрейца взгляд.
Желтые глаза обрамились пульсирующими алыми кольцами. Это было внезапно и внепланово. Таких задержек по дороге к алтарю Виктор не ожидал. Да, ритуал всегда остается вещью сам в себе, но хоть какое-то представление об этом пути у военачальника имелось – из рассказов легата.
- Дальше – нужно, - отрезал Тьюре и до хруста сжал в ладони тонкие пальцы, вглядываясь в застывшие алые глаза, цвет которых приблизился к багровости пролитого вина. Стоило бы надавить сильнее, но Виктор опасался сломать будущему супругу руку. А это было чревато последствиями: почему-то все делегаты всегда и все понимают превратно.
…думай о чем-нибудь, просто думай!..
Наваждение схлынуло, клочьями тумана осев на плитах пола. Эйферец отрывисто вздохнул и дернул плечом. Алость утекла из радужек.
- Что вы творите?
- Привожу вас в чувство, неженка. Мы задерживаемся.
- Благодарю, - кисло процедил Армин и всмотрелся во тьму коридора, - что-то пытается внушить мне, что дальше нельзя. Это часть ритуала?
- Да, - Виктор двинулся вперед, Галасс невольно поплелся следом за своей рукой, - там что-то про поддержку, смирение и силу говорил легат Ортис, я не запомнил.
- Значит, все? Теперь только встреча с Отцом-Видящим? – Армин почему-то выглядел обеспокоенным.
- Я откуда знаю? Никогда тут не был, - огрызнулся Тьюре.
Любознательность и дотошность эйферца уже сидели у него в печенках. К тому же не улыбалось вновь вытаскивать его из какого-нибудь ритуального наваждения. Почему-то все необычное и редкое притягивалось к Армину Галассу, словно он был источником раздражения не только одного стрейского военачальника, но и движущих магических энергий Храма.
Коридор снова повернул, теперь налево.
- Мы ходим кругами?
Вопрос прозвучал с грохотом упавшей за спиной решетки. Все заполнилось зеленоватым пульсирующим светом. Впереди из пола выросли ступени, наверху звучно отворилась дверь. На этот раз Армин зашагал вперед первым. Виктор догнал его, и они отравились бок о бок по стоптанным серым ступеням. Запахло нардом и смирной. Донеслось эхо тихих песнопений. Зеленый свет высвечивал лица, делая их похожими на маски. На Тьюре снова накатила агрессивная апатия: брать в супруги никчемное слабое существо, настолько же некрасивое, насколько бесполезное. Все же, хорошо, что в Сангра-Роял осталась женщина, которая…
- O, Madre… sakhramentos onios Deis… - Армин остановился.
- Что там? – Виктор оглядел открывшийся их взору зал.
Ничего необычного: высокий круглый зал вроде ротонды, с высоким круглым куполом и полосой окон, бегущих вдоль барабана. По стенам вверх тянулись узоры в виде извивающихся… трещин? Весь пол был покрыт странными волнами, словно сотрясаемый невидимой пульсацией огромного сердца. В середине залы возвышался неприятный лохматый предмет. Клоки спластовавшейся грязи свисали с округлых стенок этого сооружения.
- И?
- Это же Сердце Глядящей, - Армин перешел на шепот, голос сорвался на хрип.
Он ошеломлено уставился на Виктора, но Тьюре лишь пожал плечами. Эйферец не заметил и вновь впился жадным взглядом на лохматый предмет. Нерешительно потоптавшись, он попытался шагнуть в зал. Упершись в невидимую преграду, Армин даже не удивился. Лишь кивнул каким-то своим мыслям и обернулся к Виктору:
- Это Сердце Глядящей!
- Да хоть ее ливер, нам от этого не проще. Куда дальше идти? Демоново отродье, это перестает быть похожим на простой «ритуал», - Виктор махнул рукой и поморщился: ближние лоскуты пыли поднялись в воздух и закружили несчетным хороводом искр.
Запахло пещерным мхом и воском.
- Вы безумец, - Армин покачал головой, - Боги не прощают оскорблений…
Тьюре не стал дослушивать лекций от эйферца. Он еще раз оглядел зал, и на той стороне заметил прямоугольник дверного зева. По правому боку залы можно было пройти – меж холодной стеной и невидимой защитой Сердца.
Виктор направился к двери. Армин, помешкав, присоединился к нему. Тьюре слышал, как Галасс пробормотал себе под нос: «клянусь, я вернусь сюда и найду способ пройти…». Это было даже хуже, чем просто бесполезный супруг – фанатик религии. Именно такие раздували самые кровавые войны в прошлом, после Разделения.
Усиливалась прохлада и чувство сырости. Все сильнее пахло мхом и камнем. Казалось, что в эту часть Храма давно никто не заходил. Эхо разносилось все тише. Оба молчали – говорить им было не о чем. После нырка в черную арку, когда зал с Сердцем остался за спиной, Армин поник. Его белый костюм запылился, а обувь измазалась в грязи и зеленых пятнах от раздавленного мха. В свете желтых шаров все казалось нереальным. Плеча что-то коснулось. Виктор вскинулся, но это оказался большой ком паутины, сорвавшийся с потолка. Наконец, впереди забрезжил яркий белый свет. Не сговариваясь, мужчины ускорили шаг. За резной каменной аркой оказался нужный зал – с красной ковровой дорожкой, с Отцом-Видящим на высоком троне, с толпой кистеров в алых мантиях.
Один из них, державший в руках мятый свиток пергамента, растерянно и даже как-то обиженно уставился на них и, сорвавшись с места, бросился к Отцу-Видящему. Он прошептал ему несколько слов на ухо, тот кивнул. Отец-Видящий выглядел солидно и массивно – так, как и положено главе религиозного учения. Рядом с ним стояли два легата, держащие в руках писчие книги. Кожаные переплеты с медной обивкой тускло отсвечивали желтым в свете множества свечей. Жирандоли, канделябры, шандалы высились по всему залу. Ряды строгих колонн с валютами тянулись вдоль расстеленной дорожки, деля комнату на три нефа. Потолок уходил в мягкий полумрак. Свет рассеивался, не достигая вершины стен. Армин принюхался и сморщил нос: он ненавидел запах нарда.
Виктор подхватил эйферца за локоть и повел к трону Отца-Видящего. Армин не сопротивлялся, но двигался вяло. Было заметно, что ему не по душе происходящее. Кистеры следили за ними; липкие и внимательные взгляды, казалось, пронизывали весь зал. Даже Отец-Видящий с небрежным вниманием наблюдал за их приближением. Едва Виктор остановился – не доходя до трона три шага, как и положено этикетом – глава Храма с достоинством кивнул.
- Ou, Papa Rimus, - Армин едва слышно хмыкнул и отвернулся, с деланным вниманием изучая обстановку.
- Благословите, Отец, - проговорил ритуальную фразу Виктор, жестко стиснув пальцами локоть Галасса.
Армин скривился, но фразу послушно повторил и склонил голову, ожидая ответа.
- Богиня благословляет, - простерев к ним руки, отозвался Отец-Видящий.
Многочисленные бронзовые браслеты на его запястьях зазвенели. Белая мантия со стоячим воротником была украшена драгоценными камнями. На голове, скрывая поседевшие редкие кудри, высилась митра, вышитая золотом.
- Соедините, Отец, - прозвучала следующая фраза.
Воздух словно загустел; стало тяжело дышать. От запаха фимиама кружилась голова. Словно из-под воды донесся ответ:
- Богиня соединяет. То, что соединила Богиня, да не будет разбито вовек.
Один из легатов – кажется, Виктор раньше его видел на приемах в Сангра-Роял – раскрыл книгу и взял с маленького круглого столика очиненное перо. Попробовав остроту на пальце, легат макнул кончик в чернильницу.
Виктор обернулся к Армину. Тот упрямо поджал губы. По краю радужек мелькнул алый круг, но тут же истаял.
- Назовите нас семьей, Отец, - эти слова необходимо было произнести в унисон.
- Богиня называет. То, что дала вам Богиня, да пребудет с вами вовек!
Раздалось деловитое шуршание пера по пергаменту. Легат записывал свершившийся акт бракосочетания в храмовый реестр.
- Спасибо, - Виктор не стал подходить и целовать руку, унизанную кольцами и браслетами.
Его уже мутило от запаха, а в глазах плясали алые точки и рябили яркие мантии кистеров. Армин выглядел еще бледнее, чем во время поездки к Храму – а уж тогда он напоминал ходячий труп.
- Нам пора, - эйферец кивнул на решетки справа, - выход там, да?
- Вас проводят. Их высочество ждет вашего возвращения? – Отец-Видящий взглянул на Тьюре с некой заинтересованностью.
- Да. Нужно закончить этот фарс, - Виктор с отвращением покосился на своего супруга.
Армин проигнорировал этот взгляд (а может и правда не заметил). Он с ожиданием смотрел на закрытые двери.
- Проводите, - Отец-Видящий кивнул одному из младших кистеров.
Тот трижды поклонился и повернулся к замершим супругам.
- Прошу сюда.
- Погоди, - глава Храма поднял открытую ладонь, - когда вы добирались до этой комнаты, по пути было что-то… необычное?
- Нет, - ответил Армин.
Слишком резко ответил, а на вопросительный взгляд Тьюре лишь фыркнул, пожав плечами. Отец-Видящий больше ничего не сказал, прожигая их спины пристальным взглядом. Кистер, алое пятно шуршащей мантии, повел их дальше. Двери с противным скрипом распахнулись. Вперед убегал серый сумрачный коридор с такими же рядами колонн.
- Там выход, - кистер быстро поклонился и направился обратно.
Виктор посмотрел на Армина. Тот коротко вздохнул и протянул руку. Виктор сжал холодные пальцы и шагнул вперед. Эхо забегало вперед, гуляя под арками. Здесь запах фимиама почти не ощущался: большие двери за спиной сразу же захлопнулись, отрезая душную мистерию Богини от реального мира. Воздух с каждой секундой становился свежей и морозней. От камней потянуло зимним холодом.
Из проема в конце коридора лился тусклый дневной свет. Но стоило только выйти… Их ослепило блеском снега. И оглушило восторженным ревом толпы.
- Богиня благословила? – громко спросил Генрих, кутаясь в пурпурную мантию.
Виктор молча поднял руку, не выпустив ладони Армина из пальцев. Толпа вновь взорвалась ликующим криком. Армин что-то бормотал, какие-то проклятья, подслеповато щурясь. Ему совершенно не нравилось происходящее.
- Раз Боги засвидетельствовали свой дар, то осталось скрепить его перед людьми! – объявил Генрих.
«Самое нудное», - Виктор понимал Армина как никогда.
Ему хотелось оказаться подальше от шумной агоры, где-нибудь возле Винтершпиля. А еще лучше – в кровати, узнав, что это был лишь кошмарный сон.
Сир Олдшери кивнул лорду Хорну. Тот достал из-за пазухи небольшой мешочек из кожи и протянул его королю. Генрих растянул горловину и запустил пальцы внутрь. извлек оттуда два широких ажурных кольца. Те, кто стояли поближе и рассмотрели эту красоту, лишь ахнули: подобные кольца не каждый герцог мог себе позволить. Секрет ажурной ковки был забыт после Разделения, как и многие ремесленные тайны.
- Ваши руки, - попросил король.
Небо дневное, а выглядит сумеречно. Гвалт людей нарастает, как снежный ком.
Не убежать.
Виктор медленно разжал пальцы, отпуская руку Армина, и протянул ладонь королю. Галасс сделал тоже самое, закусив губу до крови. Алая капля выступила в уголке, и исчезла следом за быстрым движением языка. Генрих издевательски медленно надел кольца на указательные пальцы новоиспеченных супругов.
- Сим закрепляю, - объявил король.
Люди загалдели. Виктор перехватил ненавидящий взгляд советника и вернул ему кислую усмешку. Шарль покачал головой, глядя с неодобрением и сочувствием.
Лорд Хорн буркнул что-то похожее на поздравление и затерялся в эйферской делегации.
Король, глядя на обескураженных супругов, лишь загадочно улыбнулся. С неба посыпался крупный снег, похожий на раинный пух.
- Можем вернуться во дворец. Там нас ждет праздничный ужин и бал, - Генрих направился к двухколеске, - Виктор, соблюдай апарансы.
Тьюре смолчал, хотя сказать хотелось многое. Армин с откровенной брезгливостью рассматривал свое кольцо. Когда Виктор обернулся к нему, эйферец процедил:
- Бал обязателен? Ненавижу приемы.
- Ну, хоть что-то у нас есть общее, - усмехнулся Виктор, - да, обязателен. Нельзя заставлять короля ожидать.
***

Очередной нобель в изощренно украшенном жакете выражал свои поздравления такому «скоропостижному браку». Виктор отрешенно кивал, забывая имена и звания, глядя в окно на светящиеся вдали огни Винтершпиля. Армин еще глубже забился в тень от колонн, лениво цедя вино, и старался лишний раз не попадаться на глаза кутящим придворным. Генрих Олдшери оказался в центре внимания, и ему это определенно нравилось. Бледное лицо короля раскраснелось, в глазах плясал огонь. Те, кто знал его высочество достаточно близко, понимали: быть беде. Или хотя бы скандалу. Хвала богам, эйферцам и лорду Хорну в частности пока хватало такта держаться подальше от выпивающего короля и его приближенной свиты.
Бальная зала, отделанная желтым мрамором, гранитом и золотой лепниной, кружила голову обилием роскоши. Длинные стены были увешаны семейными портретами, перемежавшимися с тканными гобеленами. По потолку тянулась горельефная вязь узоров. Стены, поделенные архитравами на несколько сегментов, казались тянущимися вдаль коридорами. Под ногами звонко клацал гранит. Окна на западной стороне, обращенные к ущелью, выходили прямо на Винтершпиль.
Армин, которого порядком достала вся суета вокруг спешного брака, начал огрызаться на каждое слово. Тьюре, заметив это, посоветовал супругу выйти и подышать воздухом. Эйферец замолк, и теперь лишь мрачно блестел алыми глазами из-под растрепанных волос. Виктор подумал, и оттащил своего супруга к распахнутым настежь дверям на балкон. Невысокая балюстрада из красного мрамора окружала его, по углам лепились гранитные акротеры с зимними цветами. Потемневшие от времени скамьи стояли вдоль стенок. Кое-какие уже были заняты гостями, решившими освежить головы.
Армин оглядел балкон с кислым выражением на лице, и двинулся к ограждению. Его тонкотканную белую рубашку трепал ветер, и Виктор вопреки желанию накинул наопашь на плечи эйферца свой потрепанный клок. Армин бегло обернулся и скривил губы:
- Считаете меня неженкой?
- К зиме тоже надо привыкнуть. Курите? – Виктор отцепил от пояса кисет с табаком и трубку, - правильно, гадость жуткая.
- Когда мы уедем в ваш замок? Это он светится над ущельем? – Армин указал на огоньки на западе.
Ветер подул сильнее, отчего эйферец закутался в чужой плащ. Ткань пахла табаком и кожей.
Виктор кивнул:
- Да, он. Как только ваше посольство покинет Лезову, мы тоже отправимся прочь.
- Неделю тут!.. – в голосе Армина почувствовалась безвольная ярость.
Виктор молча посочувствовал: ему тоже была не по душе красная духота Сангра-Роял и общество расфуфыренных нобелей. Там, вдали, блекло-желтым светились окна караулки и казарменного крыла. Горел круглый светильник над крышей подъемника – наследство Древних. На фоне серо-синего неба, затянутого снеговыми тучами, чернели башни и крыши Винтершпиля. Полумесяц неясно мрел в небесной дымке – верный знак, что к утру погода испортится и вновь повалит снег.
- О, мой верный диадох и его новообретенный гелертер решили уединиться? – пьяный голос Генриха за спиной не предвещал ничего хорошего.
Его высочество подошел к балюстраде и заглянул вниз. Потом обвел рассеянным взглядом лица Армина и Виктора, усмехнулся:
- Ну-ну, не настолько я не в себе. Но это хорошо помогает, когда надо сбежать от настырного внимания подданных. Армин Галасс… почему не Вейрис?
- Брат не позволил пятнать фамилию рода, - ответил эйферец и сделал легкий шаг в сторону.
От Генриха это не укрылось. Он заухмылялся:
- Я не кусаюсь, mon sher. Мне, знаете ли, любопытно все, что касается Реджинальда и его решений. Настолько заскорузлый в своей ограниченности… Ave! у меня нет слов.
- Не прибедняйтесь, сир, - Виктор вклинился между супругом и королем, - у вас найдутся слова даже на собственные похороны.
- «Он просто не знал что сказать, и сказал «Да!», - Генрих рассмеялся и смолк.
Виктор заметил, что держит в руках так и не раскуренную трубку, и сунул ее обратно в кисет. Армин враждебно смотрел на обоих, явно не понимая сути происходящего. Представление затягивалось.
- Уезжайте завтра. Граф Бьянте явно замыслил какую-то гадость. Он ненавидит Эйферу, и вас, мой неподкупный Тьюре.
- Предлагаете мне бежать? Вы, сир, не далее как неделю назад, попрекали меня вынужденной ретирадой, а сами…
- Мне не нужны проблемы с эйферскими негоциями, и Сирусом Хорном в особенности. К слову, Армин Галасс, вы так хорошо разговариваете на стрейском. Вас учили с детства?
- Да, - кивнул Армин и явно растерялся.
Генрих удовлетворено улыбнулся:
- И вы не знаете, зачем? Ладно, оставим досужие размышления. Я требую вашего присутствия на балу. Вернемся в зал. Новобрачные обязаны станцевать.
- Ни за что, - Армин вцепился в балюстраду, - это… позор.
Он побледнел еще больше, хотя мороз справился даже с полупарфеем и окрасил кончик носа и выступающие скулы красным.
- Позор – что вашему королю приходится уговаривать двоих упрямых олухов послушаться его! – вспылил Генрих, - это – приказ! Приказы короля не обсуждаются, а вы, господин Галасс, с этого дня принадлежите моему подданству. Я не потерплю непослушания. Вы поняли мое explicatio?
Виктор, чтобы исключить дальнейшую ссору, подошел к супругу и протянул руку. Армин раздумывал с минуту. Желтизна и краснота боролись в его миндалевидных глазах, пока желтизна не победила. Эйферец покорно позволил увести себя обратно в залу, пропахшую зимними лилиями и пыльными коврами.
Сир Олдшери подозвал распорядителя и что-то ему передал. Расторопный слуга исчез в толпе, а вскоре оркестр, притаившийся за ширмой в алькове, принялся наигрывать что-то тоскливое и высокое. Армин, затравлено оглядевшись, стянул с плеч клок Тьюре и швырнул ему. Эйферца утешало лишь то, что повышенное внимание короля пока не переросло в повышенное внимание пьяных гостей. Виктор выловил взглядом темно-зеленый бархатный дублет графа Бьянте. Убедившись, что тот находится в достаточном удалении и не начнет язвить в самое неподходящее время, Тьюре обернулся к своему супругу. По одному виду Армина казалось, что он готовится к пыткам заживо. На виске вздулась тонкая вена, редко пульсируя. Черные волосы взлохматились окончательно, теперь напоминая вороньи перья.
- У меня ощущение, что я комнатная собачка, выставленная на потеху черни, - процедил сквозь стиснутые зубы эйферец, когда Виктор повел его в танце.
- Тогда не гавкайте, - резко бросил Тьюре, которому все это жутко надоело.
Особенно – туманные намеки и реплики его высочества. Генрих никогда не болтал попусту.
- О, совсем забыл, что вы не на моей стороне, - к Армину вернулось высокомерие и язвительность.
Он позволил Тьюре вести в танце. Музыка била по ушам визгливостью скрипок, но основная мелодия лилась плавно и даже приятно.
- Так зачем вас учили стрейскому? – спросил Виктор, чувствуя, как медленно отогреваются ледяные пальцы Галасса в ладони.
- Думаю, брат с самого начала планировал нечто подобное. Хотя…, - по губам Армина скользнула неприятная усмешка, - возможно кто-то возомнил, что я буду как кондотьер – работать для блага Эйферы?
- А вы будете? – Виктор помимо воли бросил взгляд в ту сторону, где заметил советника его высочества.
Граф Бьянте куда-то ушел.
- А вы этого хотите? – мурлыкнул Армин.
- Я вас удушить хочу, - признался Виктор, - но это не решит моих проблем.
- Аналогично. Так что попытаемся ужиться, moi dorogoi? – Армин слегка прогнулся в талии, недовольно уворачиваясь от другой танцующей парочки, - со своей стороны гарантирую, что не собираюсь лезть в вашу жизнь.
- Аналогично, - согласился Виктор, поддерживая супруга в объятьях.
Худощавый и твердый, как высушенная кость, Армин Галасс на добрых три дюйма был выше Тьюре.
Оркестр заиграл что-то бешеное. Виктор отвел Армина к стене и предложил вина. Эйферец согласился. Тьюре отошел к слуге за бокалами, но когда вернулся, то супруга не обнаружил. Полупарфей исчез, и никто его не видел.

@настроение: ласт трааааай

@темы: ориджинал, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

Нашла Коса на Камень.

Название: Коса на Камень.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: (original)
Пейринг: ММ.
Рейтинг: NC-17
Жанр: фэнтези, юмор, слэш, повседневность, экшн, детектив, мистика, романс.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: мир и персонажи мои, но я не жадный.
Саммари: по заявке. В мире Айгера много лет идет кровопролитная война меж двумя человеческими королевствами. Наконец, достигнут компромисс, мирный договор не за горами… а в качестве залога заключается брак меж придворным алхимиком Эйферы и военачальником Стреи. Брак абсолютно политичен и лишен каких-либо симпатий. А интриги тем временем лишь множатся, враги не дремлют… Ха? И кто-то предложил совершенно безумную идею по спасению мира!..
Посвящение: цветку моего сердца. И автору заявки, естественно.
Предупреждения: нецензурная лексика, насилие, изнасилование, может, еще какие бяки будут.
--–

пролог

Ненависть – лукавые чувства,
И любви они ничуть не проще.
Искренне любить – это искусство,
Но искренне ненавидеть – тоже.

Промозглый ветер тянул ворох снежинок. С черного неба в прорывах лохматых туч сыпались белые хлопья. Наст хрустел под ногами часовых и дойена, правящего рундом.
Дверь заскрипела, хлопнув о стену. В командирский дом забежал молодой разведчик с трясущимися руками и белыми от изморози бровями. Тяжело дыша и исторгая облачка пара, он начал рыться за пазухой пикота.
Виктор Тьюре встал, за ним медленно поднялись прочие офицеры и нотабли.
Разведчик молча протянул помятый лист с корявыми буквами и схемами.
Военачальник вчитался. И нахмурился. Словно почуяв его настроение, в доме повисла тишина. Стало слышно завывания ветра снаружи, хлопанье снега о стекла. Разведчик замер, иней медленно сходил с его лица, заставляя кожу розоветь.
– Все. Я приказываю отозвать войска, – глухо проговорил Виктор Тьюре, сминая хрустящую бумагу в ладони.
– Что?! Его Величество ничего не говорил о ретираде!
– Молчать, – рыкнул военачальник, резко оглядываясь и вычленяя взглядом посмевшего возразить, – легат Ортис, вы желаете опротестовать мое решение?
– Но все было хорошо, – удивленно проговорил офицер младшего чина, – еще утром…
– А к вечеру из леса вышли харигги. Мы в клещах.
– Тьюре, но это не решает…
– Это решает все, – военачальник прищурился, пристально оглядывая подчиненных, – посылайте негоцианта к стану Эйферы. Вечером пойдем на переговоры. Надо скоординироваться для общего удара.
– С эйферцами?! – выплюнул легат.
– С ними. Или хотите украсить зимнюю композицию в парке сира Олдшери? – в голосе мелькнул намек на шутку, но все остались серьезны.
Против большого отряда харигг им действительно оставалось лишь одно – сражаться слажено.
Демонова зима! Если бы было теплее!..
– Маркиз Рюма, выделите кого-нибудь из своих дипломатов порасторопнее, пусть поспешат с переговорами. Сегодня ночью нужно перекинуть войска ближе к реке.
Тьюре принялся методично и обстоятельно отдавать приказы. Вокруг развернулось копошение и суета – каждый стремился сделать порученное задание покачественней.
В конце концов, от этого зависела и их собственная жизнь.
– А, вы, Локс, – военачальник повернулся к молчаливому мужчине, застывшему в кресле с нечитаемым выражением на лице, – можете доложить сиру Олдшери о нашей ситуации.
– Вашего позволения я не спрашивал, Виктор, – прошипел советник, – вы приказали отступить!..
– К демонам ваше выступление, Локс! – нетерпеливо рыкнул военачальник, – вы не маленький мальчик, чтобы я убеждал вас в целесообразности своих действий.
– Скажите это королю, – по тонким губам советника расползлась змеиная усмешка, – впрочем, делайте, как знаете, Виктор.
Имя соперника советник короля практически выплевывал, проговаривая с явной ненавистью. Тьюре поморщился, но ничего не ответил – раздувать спор с упрямым графом Бьянте было не с руки. Проконтролировав еще с час сборы лагеря и подготовку к мирным переговорам, военачальник ушел к своему походному шатру.
Обнаженная женщина уже грела постель, придремав под мерный свист ветра. Виктор не стал ее будить – да и толку, если им сегодня покидать стоянку? Вытащив из походного сундука парадный каррик с шевронами, Тьюре недовольно оглядел одеяние. Прихватив со стола перевязь под клинки, военачальник вновь вышел на улицу.
В завываниях ветра слышалось что-то волчье, дикое. Виктор подставил лицо, ловя падающий снег закрытыми губами. Им не хватило одного шага до победы… что ж, мирный договор – тоже неплохо.
Осталась малость – подписать его.

Синие глаза лорда Хорна смотрели холодно и с предубеждением. Он не верил словам переговорщика. Ему не хватало доказательств.
Эйфера почти проиграла эту войну – армии Стреи осталось нанести лишь добивающий удар. И теперь… мирный пакт?
– Я не уполномочен вести подобные переговоры, – наконец, произнес лорд Хорн, наблюдая за облаками пара, вырывающимися из губ парламентеров.
Лишь один дышал тихо и бесшумно, словно демон.
– А кто уполномочен? Пошлите магического вестника вашему королю, – маркиз Рюма подул на пальцы, пытаясь согреться, – и пригласите в дом, тут слишком холодно.
– Хорошо, – лорд сделал знак своим людям, и полукольцо окружения распалось.
Арбалетчики опустили оружие. Копейщики расслабились.
Виктор усмехнулся, но ничего не сказал, продолжая наблюдать за лагерем врагов. У эйферцев было меньше фурштатов и шатров, и никто не слонялся без дела по протоптанным тропкам. Возле барбетов мреяли фигуры часовых. Вдали темнели флеши и траверзы, но из-за метели было не разобраться в их конструкциях.
В окне командирского дома теплился желтый свет – на подоконнике стоял кенкет.
Лорд стряхнул снег с подошв и прошел к заваленному бумагами столу.
– Присаживайтесь. Попробуем обсудить ситуацию.
Едва парламентеры – сам Виктор, маркиз Рюма и трое сопровождающих – устроились на местах, в дом ворвался мальчишка-подросток в заиндевелой шубе. В его широко распахнутых глазах замерла паника; с посинелых губ срывались белые облачка.
– Харигги идут с севера! – хрипло выкрикнул он, не заметив посторонних.
Лорд нахмурил седые брови:
– Вы не говорили, что демонов два отряда.
– Про второй мы сами впервые слышим, – маркиз пожал плечами, зябко ежась, – может быть, временное перемирие? Пока вы дождетесь ответа короля, вас задавят.
– Ох, стрейцы! – мальчишка, наконец, заметил нашивки на форме Тьюре, – отец, откуда тут?!..
– Выйди, – лорд кивнул на дверь, – потом.
Несмотря на ярое нежелание, подросток почтительно склонил голову и покинул дом.
Виктор посмотрел на лорда Хорна. Тот пристально разглядывал самого Тьюре. Не выдержав напряжения, за спиной кашлянул слуга и тут же испуганно забился в угол.
В очаге затрещал огонь.
– Я готов рассмотреть предложение о перемирии, – лорд Хорн опустил плечи.
Было видно, что решение дается ему с трудом – все же, аристократия тяжело расставалась с гордостью. А уж тот, кто наделен властью главного полководца королевства, совершенно не привык склонять голову.
В доме пахло печеным хлебом. Виктор поглядел по сторонам, но кроме пары настороженных слуг в комнате никого не таилось. Прикрытая дверь во внутреннюю залу немного дразнила любопытство.
– Кто фогт этого места? – Виктор перевел взгляд на лорда.
– Лорд Норд, его нет в лагере.
– Карту, – потребовал Виктор.
Хорн кивнул слугам; расторопный мальчишка притащил пожелтелую скатку-рулон, развернул на столе. Виктор встал и прошелся вокруг, внимательно рассматривая пометки и расположения.
– Вот тут, – наконец, выдохнул Тьюре.
Выдохнул и лорд, покачав головой:
– Вы сумасшедший. Харигг надо держать на фербанте от реки!
– Отличное место, – Виктор ухмыльнулся, – надеюсь, вашему фогту хватит ума не препятствовать нашему продвижению через его землю?
– Лорд Норд будет предупрежден о перемирии. Но река… вы уверены? Это самоубийство.
– А если так? – стреец, взяв со стола очиненный грифель, поставил несколько меток возле означенного перешейка, – будете аларатной подмогой.
– Вы… я понимаю. Как ваше имя?
– Тьюре. Мы с вами займемся координацией, господин Хорн. Пусть кто-нибудь присоединится к маркизу Рюма – им следует оформить бумаги.
– Конечно. Маркиз? Слуги проводят вас.

Метель не стихала. Снег укутал все глухой белой сетью.
– Вот завируха злится! – простучал зубами дойен, – даже купаны закуржавели!..
– Что? – не понял капитан.
– Говорит, вьюга бесится. Даже перчатки заиндевели.
– По-стрейски бы говорил, все б понимали!.. – капитан зло рассмеялся, пряча лицо от ветра за широким воротником пелиса.
Дойен – смуглый южанин со смоляными кудрями – белозубо ухмыльнулся.
– Тише, – Виктор одернул подчиненных.
Наспех выстроенная застава не радовала. В широкие прорехи меж мерлонами было видно, как по ту сторону реки замер заледеневший лес.
Войска Эйферы выстраивались левее – чтобы в нужный момент ударить с фаланги. Впрочем, Виктор не планировал затяжного боя с участием аларатных войск – он желал один продуманный удар.
– Вот пережабина, – дойен никак не мог усидеть на месте, – нас тут сомнут, далибог, сомнут.
От кавалерии по такому снегопаду толка не было. Пехота неспешно выстраивалась клином, прикрывая ядро – отряды стрелков. Войсковые алхимики уже устанавливали оборудование под наметами. Чадил едкий дым.
Военачальник Эйферы – низкий жилистый граф Ньерман – смотрел на Тьюре с неодобрением. Он не до конца понял, что имел в виду лорд Хорн, когда попросил довериться стрейцам. Это место обещало стать общей могилой, а не апофеозом затянувшейся войны.
Виктор Тьюре командовал расстановками. Граф Ньерман в очередной раз поймал себя на мысли, что с недоумением наблюдает за этим плебейским выскочкой.
Тьюре не был лордом или графом. Да он даже толику благородной крови не содержал в венах! Как только Генриху Олдшери пришло на ум поставить такого главнокомандующим?
– Граф, – голос стрейца вывел Ньермана из задумчивости, – вы готовы? Я вижу их.
Виктор смотрел пристально и чуть насмешливо, словно зная все мысли графа.
Впрочем, что таить, так оно и было – Тьюре довольно потерся среди аристократии, чтобы понимать, о чем в первую очередь думают они, оказавшись рядом с ним.
Но нет. Сир Олдшери не сошел с ума, о нет.
– Готовы, – сухо отозвался Ньерман.
Ветер трепал его седые волосы, снег эполетами ложился на плечи.
Предсмертные почести.
Виктор перевел взгляд на лес. Среди стволов заколыхались тени цвета индиго. Потом на опушке словно из воздуха соткались демоны зимы – харигги. Мощные торсы, покрытые сухой полупрозрачной кожей, вытянутые вверх головы, увеличенные нижние челюсти с рядом острых клыков. Безглазые лица Непропорционально длинные руки свисали до колен; роста демоны были немалого – около двух метров.
– К гаю выходят, – дойен покачал головой, – затопчут же…
– Лед хрупкий, – капитан с опаской глянул на военачальника, – под их же весом провалится… да?
– Нет, – Виктор поднял руку, выпрямил пальцы, – сейчас…
Граф Ньерман невольно задержал дыхание.
Черные изломанные силуэты харигг медленно приближались к реке. Снег под их шагами затвердевал, превращаясь в жесткий наст. Белое облако метели окутывало большую часть отряда.
– Граф, – Тьюре оглянулся, так и не опустив руку, – остальные харигги обходят нас по левому флангу. Готовьтесь отбиваться.
Эйферец недовольно поджал губы, но смолчал. Не время для споров. Ньерман тяжело развернулся и зашагал к остаткам своих войск. Колючий морозный воздух вонзался в легкие. Снег забивался под воротник шемиза, вамс из оленьей кожи почти не грел, но граф чувствовал себя в пылающем аду – униженная гордость жгла кровь.
– Что там? Стрейцы стоят? – лорд Хорн перехватил военачальника у окраины парка.
– Демоново отродье, – выругался Ньерман, – этот белокровный ублюдок не смеет командовать нашими войсками!.. Псина должна знать свое место!
– Граф, о чем вы? Наши войска уже разбиты, это редкостная удача – мирный пакт. Хоть кто-то вернется домой живым. Эйфере нужны силы, а не покойники.
Ньерман сплюнул под ноги лорду и направился к столпившимся офицерам. Те встретили главнокомандующего настороженными взглядами и солидарным молчанием.
– К защите на десять часов. Обходят с тыла, – граф оглядел своих людей и кивнул, – отобьемся.
По заснеженной тропинке, спотыкаясь на бегу, промчался сын лорда Хорна. Увидев Ньермана, он закричал:
– Демоны идут!.. Забирают слева!..

Сзади донесся глухой взрыв, земля мелко задрожала. Граф обернулся, забыв обо всем.
На фоне пасленово-синего неба, темного и холодного, вздымались черные клубы дыма. Порыв ветра донес мефитический запах серы и чего-то сладко-въедливого. Берег реки полыхал, сверкали ищери. Огонь ползал по вымерзшим деревьям, пожирал камышовые заросли, вгрызался в тела харигг. Яростно визжа, обманутые демоны метались по бечевнику, пытаясь пробиться к воде.
В воздух взвились подожженные ядра.
– Инфантерия – в защиту! Держать демонов на фербанте! Корволанты, храните строй!
Разряженные катапульты медленно откатывались назад.
– На наволок выбрались по сельме! Сейчас взятьем возьмут!.. – донесся отчаянный крик дойена.
– Огонь на ход. Литейщики – лиддит! – Виктор отдавал указания, медленно двигаясь вдоль заслона и наблюдая за демонами.
Харигги полностью потеряли строй, беспомощно кружа по берегу. Какая-то часть действительно отделилась и по пригорку выбралась к пройме реки, но их было слишком мало.
Раздался новый приказ – и навстречу демонам выметнулось рыжее пламя. Прогремела череда громогласных взрывов, эхом наполнив равнину.
С фланга донесся злой клич – аларатные войска все же вступили в бой. Оставалось только доверить спины эйферцам и добить тех демонов, что наседали здесь.
Виктор не волновался. Численное превосходство, сплоченность и знание своего дела – это только маленькие камешки в стене под названием «стрейские войска». Уж он-то знал, о чем речь – сам муштровал людей.
Обгоревшие тела харигг рассыпались пеплом; ни один демон не добрался до вершины пригорка.
Дойен преданно шагал за своим командующим, изредка вскрикивая что-то от избытка чувств.
Над стеной заграждения взвилась ледяная дорожка. Харигги радостно завизжали было, но крик тут же оборвался: тяжелые копейщики знали, как уничтожать демоново творенье.
Тех, кто сорвался с ледяной тропы, добили на земле меткими арбалетными выстрелами. Пригвожденные болтами демоны безумно верещали; эхо криков перекрывалось грохотом взрывов. Лиддит на склонах был заложен заранее – и подходил к концу. Отряд харигг таял. Несмотря на близость реки, демоны не могли атаковать в полную силу.
– Задавим, – прорычал капитан, выхватывая взглядом затаившуюся в тени хариггу, – правей! Сомкнуть строй!
Задавим… Виктор хмыкнул, любуясь алым заревом пожара. Лес занялся. Судя по карте, замок фогта прилегает к опушке. Что ж, не повезло фогту…

@музыка: samael - reign of light

@настроение: жизнь за Нерзула! х)

@темы: ориджинал, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

Преображение.

Название: Преображение.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: (original)
Пэйринг: ММ
Рейтинг: NC-17
Жанр: повседневность, философия, психология, романтика, флафф, юст.
Дисклеймер: мир и персонажи мои, но я не жадный.
Саммари: жили-были два парня и соединяла их любовь. Ну, так им казалось. А потом укешу достало, что его постоянно называют неучем и лентяем – и понеслась!..
Посвящение: цветку моего сердца.
Предупреждения: нецензурная лексика.
---
Чай пах просто умопомрачительно. Констанций вдохнул травяной аромат и умиротворенно улыбнулся.
Лицо Максимуса, наоборот, приобрело задумчивое выражение:
- Костик, ты уверен?..
- Макс, - Констанций мурлыкнул в чашку, не собираясь прерывать обонятельное наслаждение, - мы уже год вместе, чего тебе не хватает?..
- Дифирамбов твоему избраннику, - фыркнул Максимус и нахмурил брови, - ты забитый и тихий. Что тебе опять сказал этот болван?
- Андрей не болван, - как ребенок обиделся Констанций, - он умный, мне в его тусовке стыдно за свою неграмотность.
- Кость, человек, вертящий микросхемами ША(рз)ов и проектами любой биоэлектроники – не неграмотный. Послушай меня уже!..
- Макс! – Констанций поморщился, - ты же знаешь, твой прок… да любой прок на мне не прокатит.
- Попытка не пытка, - Макс пожал плечами, - никогда не знаешь, как изменится мир в следующий миг.
- Я с Андреем не расстанусь, - Констанций набычился, став похожим на воробья.
Тощего лохматого воробья с чашкой чая в лапках.
- Братишка, ты меня пугаешь, - Максимус глубоко вздохнул и взъерошил пятерней свою черно-синию шевелюру, - хорошо-хорошо, кто такой я, чтобы лезть в твою жизнь.
- Вот и славно, - чуть резче, чем следовало, отозвался Констанций и вдруг прищурился, - а твой хахаль где?
- Вит занят, - Макс поджал губы, - пожалуйста, Кость, смени тон.
- Пф! – Констанций булькнул чаем, - тебе можно, а мне нет?..
- Ладно, уел, - Макс растекся по креслу, прикрыл глаза, - все сложно, Кость. Витя подозревает меня во всех смертных грехах, да еще и с чайную ложку сверху… Кстати, в воскресенье у нас слет «стаи», даже Мик обещался быть с Игорем.
- И этот твой «Олежка»? – едко фыркнул Констанций, - не нравится мне твой лысый друг.
- И мой хахаль, - в тон отозвался Макс и рассмеялся, - знаю, знаю. Успокойся, Кость, Олежка – хороший человек. Вы поладите.
- Хорошо, если смогу – приду, - пообещал Констанций и пригубил чай.
***
Квартира встретила подвываниями попсы из стереофона и запахом подгорелого кофе.
- Андрей? – Констанций стянул кеды, понаступав на задники, и прошлепал в зал, - давно вернулся? Как день прошел?
- Норм. Ты где шарился, мелочь, я жрать хочу, а обеда нет, - высокий и крепкий, коротко стриженый шатен с карими глазами, мечта медсестричек из санблока.
Андрей, Андрюшка.
- Сейчас приготовлю, - Костик улыбнулся, едва не завиляв несуществующим хвостом в припадке радости, и ускакал на кухню.
- Был на выставке Аэролита, - словно невзначай бросил Андрей, проходя следом и складывая руки на груди, - познавательно. А вот ты, Костя, когда планируешь повышать градус художественной подкованности?
- Прости, в лаборатории задержали, - Костик закрутился около синтезатора, загоняя в пустые разъемы сменные блоки, - котлеты будешь? Или отбивную?
- Второе, - Андрей сел за стол и уставился на парня, - мда, Костик, ну ты и темень. Ты хоть знаешь, кто такой Аэролит?
- М? – Костик оглянулся и растеряно пожал плечами, - а это важно? Андрюш, будешь суп?
- Буду все. Эх ты, тьма ты моя, тьмутараканская, - Андрей рассмеялся, - завтра пойду в Галерею. А ты опять в лаборатории чалиться останешься? Халатик ты мой беленький, в собственном соку.
- Последняя партия ША(рз)ов оказалась бракованной, - попытался оправдаться Костик, нервно тыкая кнопки на синтезаторе, - пришлось перепаивать схему…
- Тьфу на твои электрохерюльки, - Андрей плюнул в пепельницу и достал сигареты, - они тебе уровень культурной ценности не повысят.
- Тебя послушать – так ты не риэлтор, а смотритель музея, - рассмеялся Костик, но как-то уныло, неуверенно, - Андрюш, ты меня любишь?
- Что за шантаж? – фыркнул тот, - давай быстрее пожрать, у меня от кофе желудок болит. Возвращался б ты пораньше из своей лаборатории – цены б тебе не было, лопушок от науки.
***
В воскресенье Констанций не смог прийти на встречу к брату – он читал. Читал журналы об искусстве, медленно постигал йогу и правильное дыхание – оказывается, это не в легких проблема, а в нем самом, давно поклавшем на себя и член, и гробовую доску «вечной домохозяйки».
Спустя месяц, Констанций уже довольно нагло перебивал Андрея в его трелях о современных художниках. Ему было приятно, он тонул в этом захлестывающем чувстве: споре с любимым на равных в теме, где теперь не плавал бревном (или гавном – по терминологии Андрея).
Любимый, почему-то, перемен не оценил.
А в ту злосчастную субботу так и вообще психанул:
- Куда ты собрался?!
- В Галерею. Ты разве не слышал – Аэна Ольховская выставляется, цикл «лунный пейзаж», критики рыдают от умиления, - Констанций натянул брюки и застегнул белую рубашку под горло, - я думал, ты в курсе. Аэна ведь модный бренд в этом сезоне.
- Да что ты мелешь! А обед?! – Андрей рычал от негодования.
Мелкий стервец совершенно от рук отбился.
- Три кнопки нажать ты и сам сможешь, Андрюш. А опоздать в Галерею – это слишком, - Костик застегнул высокие полусапожки, накинул пальтишко и чмокнул растерянного любовника в колючую щеку, - буду вечером. Может быть. Аэна приглашала в гости, автографы, интервью… Макс тоже будет.
- Еще и твой шалавистый брательник! – взорвался Андрей, - кутюрье, блядь, недоделанный! Вали давай, пока я добрый! Скрутил бы тебе голову нахрен, вместе с тупыми идеями.
- Сам же говорил – надо просвещаться, - Костик растеряно пожал плечами.
После освоения дыхательных асан жить стало легче. Он больше не горбился, боясь сделать лишний вдох, в груди не болело. И, оказывается, он очень даже симпатичный – когда идет прямо, не сутулясь, по зеркальному коридору НИИ, с белом расстегнутом халате…
- Не в ущерб отношениям! – брякнул Андрей.
- Какой ущерб? Я рад бы с тобой сходить, Андрюш, но приглашение одно, - Костик вздохнул, - вот где ты свое профукал?
- Заткнись и вали уже, - не признаваться же, что невелика он птаха, не присылала Аэна Ольховская ему личного приглашения.
Чертов хлюпик – и за что ему это все?! И Аэна, и дружеская попойка в ее хате, где можно было бы кого-то склеить и провести приятный вечер… Гламурный бомонд, модная арт-тусовка – хорошая ширма, если хочется приключений на оголтелый зад.
- Чао! – Констанций хлопнул дверью; загрохотал стук набоек по ступенькам.
ША(рз) на виске Андрея угрожающе запиликал и нежно вдарил током – пора было заливать горе огненной водой.
***
Вернулся Костик под утро, счастливый и довольный. Воскресенье, выходной, можно за завтраком обсудить с Андреем творчество Аэны – помнится, он восторгался ее пейзажами и особой манерой мазка. Кофе в постель, булочки с ванилью, ммм…
Дверь была не заперта. Подивившись про себя – ну как так, а безопасность дома? – Костик зашел в квартиру. На входе его шибанул запах перегара и жженого пластика. Коричневые деревянные панели прихожей словно надвигались из полумрака. Бормотал стереофон.
Андрей спал на диване в окружении пивных банок и пустой бутылки водки.
Констанций застыл ровно на три секунды, осознавая ситуацию, вспоминая вечное ворчалово Андрея на тему «алкоголь детям – граната в руках макаки».
- ВОН! – заорал Костик, впервые в жизни повышая голос выше положенных 45 децибел, - ПОШЕЛ ВОН ИЗ МОЕЙ КВАРТИРЫ!..
Андрей сонно зарычал что-то нечленораздельное, открыл глаза:
- А, явился… Пшел отсюда, гулена, откуда приперся.
- Это… это МОЯ квартира! – Костик сорвал пальто с плеч, швырнул на пол, - ты!.. пьяный!.. Пьяный!..
- Заткнись уже, - Андрей поморщился, усаживаясь, - что разорался-то? Что за шило в жопу воткнулось?
- Ты напился!..
- А ты где-то нагулялся.
Костик открыл и закрыл рот, вздрогнул. Неожиданная истерика схлынула как волна во время отлива. На береге сознания остались копошиться беззащитные мысли-крабики.
Больно. Но не смертельно.
- Ладно, прости, что разбудил, - проворчал Костик, - отдыхай.
- Угу-угу, завтрак с тебя, - Андрей улегся обратно и укрылся пледом.
Костик прошел в спальню – белую, холодную и одинокую – и свернулся клубком на кровати.
Привычное течение жизни дало трещину, и стало напоминать задницу.
***
Очередное воскресенье. Андрей умотал на выставку Пике, пообещав вернуться пораньше. Костик нагрянул к брату – неожиданно даже для самого себя.
Обычные для Максимуса в воскресенье гости еще не пришли, но в прихожей стояла чужая обувь.
Счастливый и сияющий Макс почему-то шепотом пояснил:
- Вит вернулся.
- А, я рад, - кивнул Костик и повесил мятое пальто на вешалку.
В комнате, персиковой, персидской, турко-марокканской и яркой, как мечты Максимуса, за стеклянным узорчатым столом восседали двое.
Один – Виктор Станцев, «хахаль» брата. Второй был смутно знаком, но Костик так и не смог вспомнить его.
- О, привет, микросхемка, - кивнул Вит, - как твое родное НИИ, живет?
- Отлично, - отозвался Констанций, - ааа… ээ…
- Евгений Крылов, - поспешно проговорил Макс, спасая брата от неловкой ситуации, - ты, наверное, в горячечном бреду счастья уже забыл, но это Женя тебя с Андреем познакомил.
- Да? – Костик приподнял брови, Женя ему мягко улыбнулся.
Теплая улыбка, хорошая. Люди с такими искрами во взгляде обычно работают где-то в библиотеках…
- Да. – Женя повернулся к Виту; хрипловатый баритон кошачьей лапкой царапнул душу, - так, говоришь, хотите «стрелу» заказать? Не рекомендую. Ударная плотность ниже, чем у «зоны-0». К тому же, не полная электроника, А-импульсом не погасишь.
- Женя у нас эксперт по вооружению и внештатный консультант, - пояснил Макс под шум отвалившейся Костиковой челюсти.
Вот тебе и искорки в глазах…
- А где Андрей? Вы ведь еще вместе?
- На выставке Пике.
- А ты чего не с ним? – не понял Вит.
Макс принес поднос с чаем, уселся рядом со своим «хахалем» на пол, усыпанный бархатными подушками, и фыркнул:
- У них отношения свободного падения. Андрей шляется, где попало, трахает, кого попало и делает, что хочет.
- Неправда! – оскорбился Костик и решительно вступился за любовника, - он просто любит искусст… Вы чего ржете?!
Вит, разогнувшись от внезапного хохота, устремил на красного Костика свои геномодифицированые фиалковые глаза:
- Искусство, ага. Или его представителей.
- Хватит, Вит, - мягко осадил друга Женя, - мальчик тебя не понимает.
- А поехали на выставку этих самых Пике? – предложил вдруг Макс, - я давно уже никуда не выбирался, даже запылился.
- Две недели как на Аэну ходил, - фыркнул Вит, но так, для проформы, - да погнали. Вег?
- Я с вами, не буду отрываться от коллектива, - согласился Женя.
Быстро собрались, убрали посуду на кухню: уединившиеся Вит и Макс явно подзабыли, зачем туда отправились, пришлось выкашливать их из замкнутого пространства.
Робот-уборщик зажужжал, облизывая ботинки щетками.
- Почему Вега?..
- Позывной, - Женя улыбнулся заалевшему Костику, - я визор-тактик в отряде.
- Ого, - Костик присвистнул.
Не многие оперативники могли похвастать этим званием. Люди, способные направлять отряды в режиме реального времени, опираясь на ситуацию, которая происходит «вот прямо щас», были очень редки. Психолог, медик, тактик, стратег, лидер – и это далеко не все, что требуется для короткого штампика в трудовой пластине.
- А ты почему «микросхемка»? – Женя помог Костику одеть пальто.
Костик растерялся до жара в щеках – Андрей ни разу так не ухаживал за своим любовником.
- Э… я… в НИИ работаю… перепаиваю контакты ША(рз)ов… Диссертацию защитил на доктора…
Костик злился сам на себя: ну что за лепет?! Как будто ребенок, хвалится выученным стишком…
- Молодец, - на сердце стало теплее, - не каждый в двадцать один год могут подобным похвастать. Значит, у тебя есть мозг, и ты его даже используешь. Действительно, молодец.
И, словно мало было теплых тягучих слов, обволакивающих как мед, Женя добил Костика легким поглаживанием по голове. Черная слегка вьющаяся грива встала наэлектризованным нимбом.
Женя улыбнулся.
Не понятно, чем кончилось бы дело, но из кухни вывалился ошалелый от счастья Макс, зацелованный обнимающим его Витом.
- А вы тут чего, аа?
- Да вот, хвалю ребенка. Что-то он у тебя совсем нехваленый, Ма, - Женя выразительно хмыкнул.
- Да ну его, хвалить, совсем тогда от рук отобьется и кроме своих железочек вообще ничего не увидит, - рассмеялся Макс.
Костик на всякий случай кивнул. Смысл слов не доходил, все было радостно и светло, как утром в декабре, когда открываешь глаза и видишь первый предрождественский снег.
- Видишь? – Вит хмыкнул, - отправил ребенка в нирвану, коварный соблазнитель. О, кстати, ты спроси цербера высокой моды, даст ли он добро.
- Благословляю, дети мои, плодитесь и размножайтесь. Ну или просто размножайтесь, - Макс смущенно прижался к боку Вита, боясь разжать пальцы.
Кажется, лишь отпустишь – и опять исчезнет его майор СБ, и вновь помчится по всей галактике, а он, Макс, останется на земле…
Вит ласково потрепал своё кутюрье по голове и чмокнул в макушку.
- Ладно, хватит нежничать, топаем уже к Галерее, - насмешливо улыбнулся Женя, замечая в глазах друга странные искры теплоты.
«Втюрился» - осознал Женя и разухабисто заухмылялся. Не со зла – просто поподначивать давнего друга, чтобы жизнь медом не казалась.
***
В Галерее было людно. Выставочные залы мигали завлекательными вывесками, светодиоды моргали разноцветными всполохами.
Прозрачные полы под имитацию ночного неба мягко удерживали шаги, гася звук. Пике выставлялся на третьем этаже в конце коридора. Не самое престижное место, но и художник не первоклассный. Вит набрал буклетов у девушек-кассирш, раздал детишкам. Макс и Костик действительно походили на малышню, впервые отправившуюся в луна-парк.
- Вон, я вижу Андрея! – радостно вскрикнул Констанций и потянул брата за руку, - пойдем, сделаем сюрприз!..
- Кажется, сюрприз будет взрывной, - пробормотал Вит и толкнул Женю в бок локтем, - смотри, как к Дрею жмется та девка.
- Угребу, не посмотрю, что друг, - Женя холодно прищурился и направился следом за братцами-акробатцами.
- Что, собственнические инстинкты? – хмыкнул Вит.
- Да нахуй такие инстинкты… Я год назад этому мудаку уступил, думал – любовь-морковь. А он, сука такая, хвостом крутит. Мальчишка – золото. Чего этому орангутангу не хватает?
- Мозгов. Но это уже непоправимо.
Витые колонны украшали зал, расположившись в упорядоченном хаосе: нависая, наклонившись, с надломом привалившись к стене, крутым рогом подпирая потолки. Бледный свет снизу подсвечивал конструкции, придавая картинам динамики. На полотнах застыли в мнимом падении серебристые самолеты – странные крылатые создания 20ого века.
Костик притянул брата к себе и спрятался за колонной с высокой картиной. Хихикнув, он подождал, пока Андрей подойдет поближе вместе с группой своих спутников.
- Давно мы вместе никуда не ходили, - Костик едва не мурлыкал.
- То бишь, никогда, - флегматично фыркнул Макс, отлично видя, на чью задницу пялится Андрей.
Мда, и за что на брата свалилось такое «счастье»?.. Иногда Горно-старшему хотелось налить Женьке кипятка за шкирку: ну как можно быть таким нерешительным в деле об устройстве собственной жизни?! Почему человек, чья реакция помогает координировать сложнейшие операции А/БСБ, не плюнул и не прикарманил бесхозного Костика год назад?! Ну нет же, раз друг Андрюша захотел Костю, то Женя совершил disappearance и самоустранился с их пути. Полная disasterpiece.
- Неправда. Пару раз ходили в кафешку…- Костик обошел колонну и застыл, безвольно опустив руки.
- Ну, хорошо смотрится, - озвучил Макс, наблюдая за сценой, выбившей брата из колеи.
Андрей взасос целовался с девицей, вовсю лапая ее за задницу.
- Андрюша, - Костик отмер, - Андрей?!
Тот отлип от девицы и смерил любовника нечитаемым взглядом:
- Ты какого тут забыл?! Ты ж к своему шалавистому брату свалил?!
- Макс не шалава! – Костик стиснул ладони в кулаки и с неожиданной яростью уставился на Андрея, - за вещами завтра явишься.
- Ну, хватит дурить. Я немного развлекся, но это же несерьезно. Ты же понимаешь, искусство…
Дальнейшая фраза потонула во вспышке хохота. Констанций, отсмеявшись, вытер выступившие слезы и ледяным тоном отрезал:
- За вещами – завтра.
- Ты подумаешь еще раз?
- Не подумаю, - Костик вздохнул и печально улыбнулся, - на меня прок не действует. Никакой. Пойдем, Ма, что-то мне расхотелось глядеть картины…
Вокруг уже собиралась толпа: люди искусства были впечатлительны, и впечатляться предпочитали чужими срачами и горем.
Отыскав Вита и Женю, они двинулись к выходу.
- Пойдем ко мне, - решил Макс, - скоро остальные приблуды явятся. Гоша со своим сербом. Мик и Игорь…
- Скромная и тихая компания с Императором во главе? – усмехнулся Вит, обнимая Макса за плечи и укрывая своим пальто – на улице начался дождь.
- Вот именно, тихая и скромная. Никаких выкрутасов и выволочек. Раз уж Игорь нашел время выбраться, то не будем гробить Императору его единственный выходной.
- Он мог бы провести его и с Миком. Они слишком мало времени проводят наедине.
Костя потеряно смотрел в никуда. Он продолжал видеть ту гадкую сцену с поцелуем. И этому человеку он верил, его ждал и для него старался… Андрей ни во что его не ставил. И скрываться от правды больше не выйдет.
- Ну хватит себя грызть, котя, - Женя сбегал к автоматам и вернулся с зонтом, - Дрей дурак, конечно, но…
- Мы расстаемся, - Костик покачал головой, - надоело мне… хватит с меня быть пустым местом.
- А на тебя правда проки не действуют? – Женя сменил тему, решив не давить на расстроенного парня.
- Правда-правда, - поддакнул Макс, - он у нас уникум.
- Ага, уникум, - вздохнул Костя, - у меня просто нет своего прока. Родители меня не резали… ну, ч/б-томию не делали. Гены не модифицировали. Так что…
- Офигеть, ну ты и подарок, - Женя искренне улыбнулся, - идеальный со всех сторон.
- Ущербный, - буркнул Костик, краснея.
В полусапожках хлюпала вода, в носу хлюпали слезы. А все равно было тепло и приятно – хоть кто-то им восхищался…
- Замерз? – Женя снял шарф, взлохматив свои светлые волосы, и накинул широкой петлей на шею Костика, - надо было такси звать.
Дождь припустил с новой силой, поливая тротуары тугими струями воды. Из стереоговорителей лилась тихая музыка, наполняя улицы мелодичным звучанием. Макс и Вит шли впереди, словно позабыв о компании. Они все чаще замирали в поцелуе; Костик впервые видел своего умиротворенного и флегматичного брата таким: с горящими глазами, пылающими щеками и растрепанными волосами. Опухшие от поцелуев губы краснели осенней рябиной.
Во дворе Вит не утерпел и подхватил Макса на руки. На лестнице устроили догонялки – Женя едва успел сунуть зонт в щель, дверь чуть не захлопнулась прямо перед носом.
- Вот ведь невтерпеж, - пробубнил Костик, пряча красное лицо под мокрыми волосами.
- Пошли на кухню, отогреваться, - велел Женя, стаскивая сырую куртку с себя и пальто с Костика.
Разувшись, они прошли по узкому коридору к дальней комнате. Вместо двери кухонный проем украшали нитки бус – глиняные шарики, ракушки, морские звезды, подвески и фигурки сухо постукивали друг о друга.
- Сиди, - Женя указал Костику на стул около встроенной батареи, - кофе или чай?
- Кофе, - Костик аккуратно пристроился, где велели, и стянул мокрые носки.
Кожа посинела от холода, но это были мелочи. На душе почему-то царила ранняя весна.
- Ты в порядке? – Женя загрузил синтезатор заданием и подошел к притихшему Костику, - очень тяжело?
- Да нет, наоборот даже, - отозвался тот и отрывисто вздохнул, - полегчало. Слушай… мне брата стыдно отрывать, у него только все наладилось… Завтра мне надо…
- Чего ты расчирикался? – Женя рассмеялся, обнимая парня и ероша его влажные волосы, - посмелее, я не кусаюсь.
- В общем… Андрей ведь твой друг? Побудь завтра со мной, пока он вещи соберет. А то мне страшно… одному, - признался Костик и исподлобья уставился на Женю – засмеет, нет?
- Да без базара, котя, - Женя отстранился, услышав писк сработавшего синтезатора.
Костик этому почему-то огорчился: Женя был теплый и надежный, ему хотелось верить и доверяться. Жаль, что год назад… Ох, стыдно. Еще не выкинул вещи старого любовника из квартиры, а уже строит патриархальные планы по захвату нового…
- О чем думаешь, котя? – Женя поставил перед Костиком кружку с дымящимся эспрессо.
- О поляризации ША(рз)ов, - соврал Костик, хватаясь за кофе, как за спасательный круг, - знаешь, иногда в схеме проявляется полярность полей, и если два носителя таких схем встречаются, то просто притягиваются, как магнитом. Ну, и небольшим взрывом. Это как плюс и минус равно замыканью.
- Хах, - Женя рассмеялся, - забавно. А я не знал. Стало быть, если я нечаянно взорвусь, то где-то шляется моя вторая половинка с противоположным полем?
- Ну, - Костик почесал затылок, - ты взорвешься не больно. Ну, то есть, не смертельно. Просто ША(рз)ы самоуничтожатся. Обычно еще в НИИ такие образцы удается нейтрализовать, но иногда само поле человека вносит корректы в работу шкалы.
- Интересная у тебя работа, - Женя улыбался искренне.
Кофе был горячим и густым. Из соседней комнаты донеслись стоны.
- Во резвятся, - рассмеялся Крылов и отхлебнул из своей кружки, - впрочем, Ма заслужил. Сколько он этого оболтуса ждал – страшно вспомнить.
- А ты давно с ними знаком? – робко поинтересовался Костик.
- Да. С Витом с СБАшки, ну, Белоросской академии. Один поток, факультеты разные. А Ма знаю с того времени, как его знает Вит.
- Брат умеет располагать людей, - Костик улыбнулся, - вокруг него всегда копошение.
- А я не очень людный, - признался Женя, глядя в синие глаза Костика, - наоборот, как дракон, склонен взять одного, симпатичного такого, и утащить подальше ото всех…
- А…, - Горно-младший открыл и закрыл рот, моргнул, медленно заливаясь краской.
Сердце бешено забилось, когда широкая женина ладонь накрыла его узкую вздрогнувшую ладошку. Скрипнули ножки стула, скрежетнули шаги по паркету. Миг – и Женя целовал его, прижав к стене всем телом. Костик глухо застонал, поддаваясь напору мужчины. Лопатки уперлись в зеркальную плитку, матовый свет мягко сглаживал резкие ласки. Женя гладил тонкое податливое тело, наслаждаясь контрастом мокрой одежды и горячей кожи. Он не понимал, каким идиотом надо было быть, чтобы добровольно отказаться от этого мальчишки. Такой отзывчивости и стеснительности одновременно Женя никогда не встречал. Костик был загадкой, сладкой и манящей – наивный в своей скромности, по-детски чуткий, и с таким ожиданием чуда во взгляде… Нет, больше Женя не совершит ошибки и не откажется от подарка судьбы второй раз.
Констанций создан специально для него, иначе и быть не может.
Костик вздрогнул, почувствовав, как ладони сжались на его бедрах, крепче притискивая к горячему Жене. В голове взрывались фейерверки. Хотелось плакать, смеяться и целоваться. Одновременно.
- Там… брат, - только и смог пробормотать Костик, стискивая в пальцах влажную рубашку Жени.
- Точно, - Крылов едва заставил себя оторваться от смущенного парня, но сил разжать руки не осталось.
Так что, подхватив неожиданную добычу, Женя отправился в гостевую. Проходя мимо спальни, он не удержался и пнул запертую дверь:
- Вит, не загоняй Макса! У него еще брат непристроенный.
- Вот и пристраивайся! Благословение тебе отвесили! – раздался рык майора.
И крышесносный стон Макса.
У Костика покраснели даже уши, и он порадовался, что Женя держит его на руках – ноги бы точно подогнулись.
Женя мягко тронул губами висок Горно-младшего и хрипло выдохнул на ухо:
- Засранцы они. Забили на все и вся. Прости, напугал?..
- Нет, - храбро кивнул Костик и облизнул пересохшие губы, - аа… еще можно? Разочек…
Женя зарычал не хуже Вита. Нет, ну сколько можно провоцировать?! Костика запихнули в гостевую и уронили на кровать. Он сам вцепился в пуговицы Жени, спеша избавить Крылова от лишних тряпок.
Содрав с Костика водолазку, Женя прошелся горячими ладонями по влажной прохладной коже. Костик выгнулся, стремясь продлить касанье.
- Мать моя… Андрей тебя что, не ласкал?.. Убью придурка…
- Женя… не надо про Андрея сейчас… - Костик жалобно уставился на Крылова.
Тот обозвал себя последним недоумком и содрал с парня джинсы. Ткань липла к коже и комкалась в ладонях, но Костик стоически перенес эту пытку. А потом его терпение было вознаграждено горячими поцелуями в пупок и ниже. Подцепив резинку трусов и аккуратно стащив их с парня, Женя устроился меж раздвинутых ног Кости.
- Нечестно… ты одет!
Женя рассмеялся – вот и о чем эта мелкая прелесть беспокоится, а? Пока Костик не придумал еще чего-нибудь, Крылов откинул с лица волосы и наклонился к паху парня. Стало жарко, градус взаимного интереса заметно повысился.
Костя прогнулся, чувствуя, как лопатки сходятся крыльями. Пятки проскальзывали по простыням, сбивая их в гармошку. Горячие губы Жени творили какое-то колдовство с его телом, огонь скользил по венам, обволакивал сознанье.
Андрей никогда так не любил…
Едва удержавшись, чтобы не вцепиться пальцами в густые светлые волосы Жени, Костик гортанно застонал и кончил. Ногти скрипнули о смятые простыни, сжатые в ладонях. Показалось, что вместе с воздухом и здравым смыслом из тела выдернули позвоночник.
Женя, сыто улыбнувшись, совершенно пьяным и шальным взглядом смотрел на Костика:
- Котя, ты хоть понимаешь, что я тебя теперь никому не отдам?
- Хаа? – Костик кое-как приподнялся на локте и протянул руку к мужчине, - погодь, Жень… Иди сюда, далеко…
Женя послушно приблизился. Костик повис на нем, обнимая одной рукой за шею, а вторую запуская в штаны. Женя лишь охнул, позволяя парню расстегнуть пояс и приспустить брюки хотя бы до бедер.
А потом Костя вывернулся юркой змейкой и прижался горячей щекой к холодной ноге Крылова, легонько прикусил кожу.
Женя до крови зажал губу зубами: желание кончить накрывало жаркой волной от одного вида Кости, вольно распластанного на кровати.
Костик облизнулся, шумно сглотнул и обхватил губами твердый член. Женя застонал – хрипло, низко, царапая нервы и задевая внутри что-то такое, ответственное за похотливость.
Женя не дергал за волосы и не давил на затылок. От этого было хорошо вдвойне. Сухая горячая ладонь гуляла по плечам и спине, ласкала ягодицы. Костик расслабил горло, заглатывая глубже, и уже через несколько движений Женя кончил, громко вскрикнув.
Не успел Костик пискнуть, его подхватили за подмышки и прижали к себе. Умиротворенно прикрыв глаза, Горно-младший прошептал:
- Женька…
Крылов спихнул с кровати мокрую одежду, избавился от штанов и улегся на постель, не выпуская задремавшего Костика из рук. Спящий парень стал еще изящнее и аристократичнее, хотя куда уж больше. Холодная красота – черные волосы, синие глаза, бледная кожа, розовые губы…
Укрывшись пледом, Женя запоздало припомнил, что вроде бы ждали кого-то. А, ну и к черту. Пусть Макс и Вит разбираются, их дом…
***
- Ну, что вам сказать, - расхохотался Иртан, закинув ногу на ногу и лукаво оглядывая скуксившихся братцев Горно, - заставить Императора топтаться под запертой дверью – это надо стальные яйца иметь. И нервы тоже.
- Игорь, - укоряюще пробормотал Мик, но и сам едва сдерживал смех – до того виновато косились близняшки друг на друга.
- А что Игорь? – Император Ароссии прищурился, изгибая губы в улыбке, - я же тебе говорил – давай попозже поедем, такая погода… навевает.
Костик медленно вжался спиной в грудь Жени и почувствовал успокаивающее тепло объятий. Аромат чая с бергамотом плыл по гостиной, обволакивал, манил…
Вит и Савл мирно переругивались в очередной раз на тему «чья СБ круче», Гоша Хайлиг задумчиво писал что-то на салфетке, изредка невидящим взглядом впиваясь в потолок.
Мик, обложившись подушками, баюкал чашку с чаем и прижимался щекой к коленке Иртана. Император даже на полу чувствовал себя комфортно и уютно, разглагольствуя обо всем на свете: о новой политике ЕвроСоюза (навострил уши сербский подданный Савл), о росте популярности СБ в Белороссии (Виктор Станцев даже отвлекся от диалога с Савлом), о новой модельной коллекции и открытии Дома Высокой Моды в Парижэле (Макс на минуту прекратил изображать скорбь и тоску).
Гоша встрепенулся:
- Слышал, новая выставка открывается в Галерее. Не хотите сходить?
- Только не на Пике, - рассмеялся Женя и посмотрел на Костика, - котя, хочешь в Галерею?
- Ну… да, наверное. Я еще плохо разбираюсь в искусстве, - признался Горно-младший.
- Тащи его на экскурсию в любой военизированный НИИ, - захихикал Мик, - Вега, а тебя каким ветром занесло к нашему чайному кутюрье? Ты вроде бы в Белороссию вернулся…
- Притащил майора, - пояснил Женя, усмехаясь, - а то Вит боялся, что его встретит сковорода в лицо или скалка по макушке.
- У Ма ША(рз) 3%, он даже сердиться не умеет, - обиделся за брата Костик, - какая еще сковорода?!
- И вот, забираю, наконец, то, что мое, - договорил Женя, мимолетно любуясь лицами компании.
- Ты же вроде бабник… э… ловелас, - поправился Олежка и нахмурился, - чего это тебя переклинило? И вообще, Коськин, а как же Андрей?
- А Андрей у нас больше не живет, - отрезал Женя и внимательно посмотрел на Костю, - я не собираюсь начинать нашу семейную жизнь с измен. Обещаю.
- А заканчивать? – въедливо уточнил Олег.
- И заканчивать! – рыкнул Женя, - и вообще, я котю еще год назад присмотрел. Если б не Дрей, то Костя был бы мой давно!..
- Ну и ладно. Кстати, слышал новости последние? Эдьен Эт-Аен вышел из добровольного затворничества, еще и замуж собрался. За кого-то из вашей конторы.
- Кто такой… э… Аен? – Костик моргнул, крепче вцепившись в Женю – а вдруг отнимут?!
- Писатель модный, - ухмыльнулся Олег, подпирая щеку ладонью и пристально разглядывая Савла, - я заканчивал академию, а он только на филологию поступал.
- Он полезный парень, - вклинился Иртан, - хороший прок.
- Можно еще чаю? – попросил Мик, привстав на колени, - Макс?
- Да, - улыбнулся тот, - еще кому-нибудь налить?..
***
- А это что? – Женя повертел в руках плоский прямоугольник в вощеной коричневой обертке.
- О, сюрприз, - Костик расставил вазы на полке и обернулся, - это подарок.
- Тебе или от кого? – Женя разорвал шнурок и зашуршал бумагой, - ого…
- Когда она увидела, как я смотрю на картины, то пообещала кое-что подарить. Сказала, что это я, я ей снился, - тихо проговорил Костя, лаская взглядом светлое полотно холста.
- У нее есть название? – Женя аккуратно поставил картину на камин и отошел назад, любуясь легкими красками и теплым светом.
- «Лунный кот», - Костя неслышно приблизился, обнимая Крылова со спины, - Аэна говорила, что это ее прок. Знаешь, странно так… я не имею прока, на мне они не работают… а Аэна все равно видела мое будущее во сне.
На картине застыл черный кот с ошеломительно синими глазами, выросший из маленького мехового комочка, обернутый тонкой сотней рук и парой широких сильных крыльев светлого цвета. Темно-синий бархат космоса и сырная головка Луны, звездные мыши.
- Это я и ты? – уточнил Женя, накрывая ладони Костика своими, мягко сжимая.
- Да. Я ведь котя? – Костик рассмеялся, - а ты мои крылья, Женька… люблю тебя.
- Надо подарить Ольховской что-то в ответ. Например, приглашение на свадьбу, м? А, нет, для великой Аэны это будет мало, - Женя вытащил Костика из-за спины, потискал и чмокнул в макушку, - ммм… спаяй ей ША(рз), который будет взрывать всех, кто будет критиковать ее картины.
- Женька! – Костик засмеялся, обнимая Крылова за шею и пытаясь придушить, - ну ты придумаешь!.. Тактик-стратег, блин…
- Я такой, одаренный, - Женя поиграл бровями, вызвав новый приступ смеха у Костика, - а если серьезно, то я тебя тоже люблю, коть. И в последний раз прошу: если играешься схемами в кровати – убирай их. Правда, коть, больно голой жопой на контакты… ну коть, ну не смешно!.. Эх, тебя все равно не исправить. Ваяй-паяй.
- Ладно, буду убирать, мне еще дорога твоя филейная часть - довольно улыбнулся Костик и показал Женьке язык.

@музыка: samael - reign of light

@настроение: reeeeeign ooooof laaaaaaight!..

@темы: ориджинал, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

Авторство.

Название: авторство.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: (original)
Пэйринг: ММ
Рейтинг: NC-17
Жанр: fluff, romance, humor, mystics, fantasy.
Дисклеймер: мир и персонажи мои, но я не жадный.
Саммари: автор и служебник-безопасник живут через стенку. От автора удирает странное желтоглазое нечто. Хммм?
Посвящение: цветку моего сердца.
Предупреждения: нецензурная лексика.
---

- Эдьен Эт-Аен, - механический голос произносит имя и фамилию известного всем подросткам в городке писателя, - Эдьен Эт-Аен, номинация «Самый жестокий роман года».
- Забыли добавить «фэнтези-роман», - Летиция склоняет желтоволосую голову к плечу брата, - Аен пишет только фэнтези.
- Срать, - мрачно отзывается безопасник. Он уже жалеет, что согласился угробить выходной на развлечения с сестрой.
Лета отдыхать совершенно не умела. Ее больше привлекали пыльные архивы, круглые залы всевозможных Собраний и вспышки фотослайдов на Форумах.
И Форумы – отнюдь не электорнные аналоги из Сети…
- Не будь букой, - Летиция солнечно улыбается и повисает на локте брата, - Артур, ты совсем не умеешь расслабляться!..
- Кажется, наоборот, - сердито фыркает доведенный безопасник и отдирает тушку Леты от себя, - это ты ни хрена не смыслишь в отдыхе.
- По-твоему, отдых – это тир, бухло и пьяная оргия с соседкой? - Летиция кисло морщится, вспоминая позапрошлый визит к брату.
Да-да, именно так: прокуренная квартира, клубы зеленоватого дыма, голые тела вповалку, брат и какая-то шлюха на его коленях.
Мать по визору дала просраться всей шарашкиной конторе, но Артур шалить не перестал. Летиция оказалась единственной, кто мог удержать разлет фантазии брата в узде. Хотя сколько ее нужно, той фантазии, чтобы нажраться и укуриться в квартире?..
- И где твой фантаст? Че его не видно? – Артур оглядывается.
В полупустом круглом зале было довольно тепло. Персиковые стены, красные дорожки меж рядами, улыбчивые кибер-продавщицы минералки и попкорна.
О да, церемония награждения деятелей литературного поприща за прошедшый год – это ахуеть как захватывающе. Без попкорна никуда.
Летиция морщит нос:
- Аен не приходит. Никогда. У него аллергия на солнце.
- Под вампира косит, что ли? Цену набивает? – ухмыляется Артур, - все писаки на бошку стукнутые.
- Сам ты, - Летиция усаживается ровно и следит за тем, как к постаменту посреди зала спускается худенький мальчик-ботаник в очках, - смотри, а это сам Константин Горно! Брат Максимуса!.. Знаешь, мое платье сейчас – как раз дизайн от Макса!..
Артур скептично оглядел воздушную конструкцию из сеток, гипюра и искусственного шелка на жестких рамках. Эффект взорванного космоса присутствовал, определенно.
- Константин пишет заумные книги, что-то там про резонанс ША(рз)ов, я не вникла, - Летиция запрыгала на сиденье, копна желтых волос заколебалась пышным облаком, - только поняла, что иногда схожие ША(рз)ы входят в резонанс и сталкивают носителей!.. в какой-то там симбиоз полярностей…популярностей… Ооо, следующий номинант!.. Орлег Га-Айнга, он написал шедевр «После полдня на Эвересте». Путешествия по Аросской Империи. Пешком. Экстрииим…
Артур болтовню сестры пропустил мимо ушей. Как и выходы номинантов. Ему все не давало покоя зазудевшее в памяти имя горе-вампира-фантаста. Эдьен Эт-Аен… Хм. Где-то он это имя слышал.

Ну да, где ж еще. На двери, смежной с входной рамкой в его квартиру, стояла медная табличка-виньетка с причудливым именем Второго ранга: Эдьен Эт-Аен.
Чего ж он такого на бумаге намарал, что Император сподобил горе-писаку Второго Имени?
Вот сам Артур, сколько в Службе Безопасности ни пашет – даже премию не всегда получает. А тут – сиди на жопе ровно перед компом и выбивай буквы в «блокнот».
Охренеть, какая заслуга.
Артур потер пальцем стрельнувший микро-разрядом тока ША(рз) и попытался отвлечься. В квартире царил запах прокисших щей и грязных носков. Пинком запустив робота-уборщика, Артур, морщась, прошел на кухню. Заглянув в кастрюлю и скривившись, как от дозы душистого газа «черемуха», безопасник поспешил вылить зацветшую жидкость в утилизатор.
Забурлило. Утилизатор, расправившись с инородным содержимым, сыто икнул и мигнул панелью.
Поставив кастрюлю в посудомойку, Артур отправился на ревизию холодильника. Палка колбасы и пластиковый сырок «дружба» подняли настроение.
Размеренное жужжание робота дало знать , что с уборкой покончено. Грязные носки, майки и одни затертые до дырок джинсы были сложены в корзину для грязного белья. Закинув всю кучу в стиральную машину и засыпав белесым порошком, Артур вернулся на кухню. Запах щей догнал по пути.
Поморщившись и понегодовав на неисправные кондиционеры, безопасник шагнул к балкону. Солнце ополовинилось за створками дверей, утонув в сером мареве горизонта. Алые лучи расчерчивали небо, эстакады и воздушные пневмолинии. Шпили, антенны, уловители и отражатели окрасились кровавизной, крыши бликовали. Казалось, что весь город захлебнулся густой артериальной жидкостью.
Атмосфера как-то так располагала к совершению какого-то сумасшествия. Поэтому Артур почти не удивился, когда с соседнего балкона на него прыгнул парень-подросток в одних бриджах и драной майке-алкашке.
Вслед понеслись какие-то смутные ругательства, треск хлопнувшей двери, скрип пластиковых рам.
Артур не удивился, нет – профессия обязывала даже не моргать, когда рядом происходит какая-то хуета – но шокер вытащить успел, как и тяжелую антитравматику, снятую с предохранителя.
На Артура с надеждой уставился один золотой глаз – второй скрывала черная повязка. Белые волосы парнишки были в беспорядке, всклокочены и спутаны.
- Какого… члена? – миролюбиво поинтресовался Артур, приставляя пистолет к виску парня.
Тот застыл, а потом широко улыбнулся:
- Спасибо, я кушать хочу. Можно мне пожрать? Так пахнет аппетитно…
Носками или кислыми щами? Артур пожал плечами (вместе с висящим на нем парне вышло забавно и как-то невнятно) и потащил неожиданного гостя с балкона. Убрал пистолет в карман, предварительно поставив на предохранитель. Потом поставил парня на пол и оглядел с ног до головы:
- Ну?
- Ох-ох, жратва, - парень с головой нырнул в утилизатор, только босые пятки засверкали над поверхностью черной хромированной урны.
- Ебнулся?! – взревел Артур и выдернул парня за ремень штанов.
Ткань треснула, обнажились розоватые ягодицы. По ним Артур не преминул врезать широкой ладонью, оставляя красный отпечаток.
- Ай! – парень, очутившись сидящим на полу, махнул головой и обиженно надул губы, - больно же. Че тебе, жалко что ли?
- Тебя сейчас поджарило бы и перемололо в пыль. Не лезь. Сядь на жопу, я сказал! Ща будет тебе еда, спайдер-мэн, блять, а потом расскажешь мне, какого члена.
- Нууу, мужского члена. А что, еще и женские бывают?
Артур нервно хлопнул дверью холодильника и располовинил колбасу.
- Как зовут? – он провел шматком псевдомяса перед носом гостя.
Тот встал в охотничью стойку, только что слюни пускать не начал:
- А хрен его… Я не успел посмотреть… Эдик меня только-только нарисовал, но с такими подробностями в сюжете... Ну, блин, кому ж захочется такое терпеть?.. Вот и удрал.
В желудке у парня утробно заурчало. Он протянул руки к колбасе и, словно кот, начал ловить огрызок счастья. Артур сжалился и впихнул шматок в приоткрытый рот парня.
Тот вцепился зубами, принялся урчать и облизываться.
- Вот геморрой, - Артур посмотрел на жующего парня, потом сморщил нос, - пошли, знакомить с хозяином будешь.
- Нет! – парень побледнел и ловко забился под стол, - не отдавай меня!.. Он меня убьет!..
- Ниче не убьет. Я прослежу, - пообещал Артур и загреб парня за шкварник, встряхнул и сунул в руки остатки колбасы, - а ты жуй-жуй.
В золотом глазу застыла тоска и вселенское горе. Но колбаса перевесила. Так Артур и потащил новоявленного спайдер-мена в прихожую – за шкибот, как нашкодившего кошака. Парень лениво переставлял ноги, обслюнявливая колбасные ломти, зажатые в руках.
Звонка у двери горе-фантаста не было. Почесав затылок, Артур со всей дури пнул твердую металлическую обшивку.
Через пять минут запиликали идентификаторы замков. Дверь медленно приоткрылась.
- О, Адьер, а тебя уже в мертвецы записали, - из квартиры протянулась тощая лапка с длинными когтями, - эээ… мистер Хровик?
- Притащил, - недружелюбно рыкнул Артур и встряхнул парня, - а теперь с подробностями: какого… члена?
- Мужского, - явно обиделись за дверью и втянули лапку обратно, - Эдька-а-а!... Там Адьера твой блядосед притащил!..
- Кто? – охренел Артур.
- Кого? – не менее охренело отозвался за дверью хриплый мужской голос.
- Ой, пизда батьковна-а-а, - взвыл одноглазый Адьер и обвис в руке Артура половой тряпкой, - Эдика разбудили…

Эдьен Эт-Аен широко зевнул, даже не подумав прикрыть рот ладонью, и ошалело уставился на композицию, возникшую у дверей его квартиры.
- А?..
- Понимаешь, Эдь, - зачастило округлое мохнатое создание, размахивая тощими когтистыми лапами, - мы тут с Адьером поиграли немножко… и он того… сбежал. Чуть-чуть.
- Убью, - меланхолично пообещал Эдьен и снова уставился на вход, подслеповато щуря глаза, - А… Артур Хровик… Проходите, там светло, поговорим лучше у меня.
- Таки аллергия? – ухмыльнулся Артур, пинком загоняя скуксившегося парня в квартиру и захлопывая за собой дверь.
Одноглазка поспешно сунул остатки колбасы в рот и куда-то усочился – то ли в гостевую комнату, то ли в ванную.
Эдьен, сухонький и субтильный, потерялся в большом махровом халате цвета морской волны. Его блекло-зеленоватые волосы в живописном порядке раскинулись по плечам, скрывая худую шею. Бледная кожа, глаза восточного разреза, миндалевидные, неожиданно светло-охристые.
- Геномодификант? – Артур с запоздалым вниманием отметил следы старых ожогов на руках, - кого прививали?
- Русалку делали, - Эдьен брезгливо закусил губу и развернулся, пригласив гостя пройти следом, - а вампир вышел. Чаю, кофе?
- А покрепче есть? – Артур последовал за писателем, с любопытством осматривая квартиру.
Ничего вычурного, дорого – просто максимум комфорта и полумрак. Всюду шторы – салатовые, зеленые, голубые, аквамариновые. От вентилируемого пола поднимался легкий озонирующий сквознячок, раскачивая воздушную ткань. Казалось, что это не шторы, а необычные подводные растения. Потолок, выложенный серебристой слюдой и зеркальными сколами, лишь усугублял ощущение глубины.
- Дышите глубже, - посоветовал Эдьен, словно почувствовав заминку гостя, - в первый раз всем сложно. Как будто склеп, ага?
- Ботискаф, - фыркнул Артур, - охренеть не встать. Самому не страшно?
- Нет, - Эдьен пожал плечами и прошлепал к плите, сонно зашуршал пачками чая, - а покрепче – это как? Заварки побольше?..
- Вино, водка, коньяк. Особенно коньяк, - Артур оглядел кухню, но после фантасмагории коридора и гостиной она не впечатляла: всего лишь синий прямоугольник с неодизайнерскими изогнутыми тумбами и стеллажами. Изгибы подходили друг под друга, причудливо состыковываясь и образуя ансамбль – уже даже не столько подводного мира, сколько подобий языков огня.
- Гори все синим пламенем, гори…, - пробормотал Артур и тяжело сел на мягкий пуф около окна.
Что это окно можно было догадаться лишь по наличию ручек и антимоскитной панели на боковине. Сама плоскость рамы была затонирована темно-синим непрозрачным пластиком.
- Не, не батискаф – бункер, антирадиационный, - безопасник поежился.
- Дневной свет меня калечит, - коротко отозвался Эдьен и щелкнул включателем чайника.
Зашумела вода. Артур повел плечами:
- Ну, рассказывай.
- Что?
- Какого хрена тут происходит.
- Не понял, - Эдьен приподнял тонкие брови.
- От тебя сбежал человек, орал, что его тут убьют и сожрал мою колбасу. Чего из этого не ясно?
- Колбасу? – горе-вампир завис, - а зачем он сожрал твою колбасу?
- Потому что жрать хотел! – рявкнул Артур, вскакивая.
Терпением безопасник никогда не отличался, а этот геномод умудрился допечь его за пару фраз. Угрожающе нависнув над растерянным Эдьеном, Артур тихо зарычал:
- Что происходит в этой блядской квартире?..
- А ну осади напор, жеребец! – между людьми вклинился тот самый пухлый колобок, что отпер дверь, - Эдька, хватит слюни ронять, тебя ща пристукнут! А ты, мистер Хровик, заклинь пасть. У самого-то, что ни выходной – так полон дом блядей.
- А…, - Эдьен шумно сглотнул и опустил взгляд в пол, - тише, Марк, просто… надо объяснить. Мистер Хровик не знает, не понимает.
- Все равно! – кошкообразный Марк прижал уши к голове и исподлобья зыркнул на злого Артура, - лапы убери от Эдьки. Сядь на жопу и не отсвечивай. У тебя херюлинка в башке мигает красным.
ША(рз). Артур машинально коснулся пластинки пальцем, почувствовав легкие электрические покалывания. Щелкнул выключатель – вода вскипела.
Эдьен неловко повернулся, вновь зашуршал пакетами, зазвенел чашками.
- У меня нет коньяка, - наконец, прорезал тишину его голос, - мне нельзя алкоголь.
Артур глубоко вздохнул и отошел назад, сел на пуфик:
- Ладно, тогда чай.
Марк, немного поворчав, покинул кухню, мохнатым хвостом прикрыв за собой дверь. Эдьен поставил блюдце с маленькими цветными карамельками на стол, следом перенес чай:
- Прости. Не понимаю все равно, что тебя удивило в Адьере. Не злись, просто объясни.
- Охренеть, - признался Артур, - подозрение на противовольное удержание, издевательства, голодомор… Продолжать?
- Этого не было. Ничего из этого, - Эдьен вздохнул и сел напротив Артура, - Адьер – ненастоящий. Он… не живой. Понимаешь… он персонаж моей книги.
- Персонажи не жрут колбасу и не бросаются вперед головой в утилизатор.
- Он не знает, что такое утилизатор, - хихикнул Эдьен, - для него это обычное мусорное ведро – как в 21ом веке было.
- Ага, персонаж…, - Артур взял чай, искренне боясь нечаянно раздавить тонкую фарфоровую чашку пальцами, - ненастоящий.
- Не веришь, - вздохнул Эдьен, - погоди. Я принесу планшет, и сам все увидишь.
Артур усмехнулся: как-то незаметно они перешли на «ты». Эдьен Эт-Аен оказался… странным? Перед тем, как влез Марк в их недавнюю стычку, Артур успел заметить в светлых глазах нечто жаркое, едва сдерживаемое. Было бы любопытно узнать, что именно это такое.
Писатель вернулся, держа подмышкой плоский диск с голографической клавиатурой. Натянув на пальцы голографиры, Эдьен положил планшет на стол и уверенно забегал по вспыхивающим клавишам.
- Так, ее зовут Кармина, и она – женщина Адьера… будущая.
Воздух замерцал, сгустился. Серебристо-зеленое облако дыхания сорвалось с губ Эдьена и истаяло под потолком… чтобы пролиться легким дождиком в сияющее пятно за спиной писателя. Артур ошеломлено моргнул:
- «Прок»? Какого… члена?
- Женского, - хихикнул Эдьен, - смотри… Кармина.
Пятно обрело форму женской фигуры, тонкой, как тростинка, с непропорционально длинной шеей, но при этом очень гармоничной в целом. Длинные волосы вились алой лентой, словно ничего не весили. Тонкий шлейф платья обвил женский стан. Девушка вздохнула и распахнула зеленые глаза:
- Ааах!..
Артур стиснул пальцы. Чашка, жалобно хрупнув, не выдержала акта вандализма.
- Где мой Адьер? – Кармина обернулась и заметила Эдьена, - отец, где мой нареченный?
- Где-то в спальне, в куклы играет, - фыркнул писатель и сохранил файл.
Кармина обрела плотность и словно ожила. Крутанувшись на месте, она убежала в коридор, громко хлопнув дверью. Звякнули чашки и блюдца. Артур ошеломленно посмотрел на остатки фарфора в руке и просипел:
- Охренеть…

- Успокоился? – Эдьен вышвырнул осколки в утилизатор и убрал на столе.
Артур кивнул:
- Ну, не каждый день видишь, как недовампиры играют в бога.
- Я не играю, - поморщился Эдьен, - я пишу.
- Хрен редьки…, - отмахнулся Артур.
- Мистер Хровик, я…
- Меня зовут Артур. Какой, нахрен, мистер…
- Ар…тур, - Эдьен заикнулся и поспешно отвернулся к планшету, нервно выключая аппарат, - Артур… я просто умею работать с будущим. То, что я делаю с персонажами… я не по своей воле. Это мой «прок».
- Ну и? – Артур прищурился и незаметно наступил на конец пояса, волочащийся хвостом за писателем.
- Все мои работы – призеры в номинации «жесткач года», - неожиданно едко процедил Эдьен, хлопая голо-крышкой планшета, - я спас кому-то жизнь, угробив его на бумаге. Понимаешь теперь?
- Нет.
- Допустим, Иртан Кс-Аросский должен пострадать от взрыва и лишиться глаза, - как с маленьким снисходительно заговорил Эдьен, - понимаешь?
- Адьер, - ошеломленно понял Артур, - ты его покалечил, исправив будущее Императора?
- Да, - кивнул Эдьен и шагнул к чайнику.
Придавленный пояс остался на месте, халат распахнулся – он и так был велик тощему писателю – и сполз с плеча. Обнажившаяся кожа была сплошь изрезана рубцами ожогов. Артур присвистнул.
- Пока мои родители поняли, что солнечный свет меня убивает – я успел пару раз конкретно обгореть, - спокойно пояснил Эдьен и завернулся обратно в плотную ткань.
Его руки все равно подергивались, выдавая нервозность. Артур моргнул и вдруг понял:
- Где твой ША(рз)?
- Нету. Не прижился. У меня отторжение на любые имплантанты, - тихо проговорил писатель и посмотрел на часы, - прости, мне надо отдохнуть. Марк тебя проводит.
- Ну хорошо. Все равно, я буду присматривать за твоей квартирой, - пригрозил Артур, поднимаясь с мягкого пуфика.
Уходить не хотелось, но сам хозяин выгонял. Пришлось подчиниться. Откуда-то прискакал пушистый кошкопуз и пошевелил ушами:
- Идем, блядоседушка, потом еще завалишь, нечего пялиться.
- Марк! – кажется, у Эдьена покраснели уши, - веди себя прилично!..
- Поздняк метаться, - прогундосил кошак, - каким меня придумал, таким я и останусь. Пошли, блядоседушка, выпровожу тебя нахрен.
- Марк!.. – зеленая шевелюра Эт-Аена встала дыбом.
Артур расхохотался. Этот сумасшедший дом определенно радовал. Впервые за день он почувствовал себя отдохнувшим и расслабившимся. Круглокот выпихнул безопасника в прихожую, когтями распечатал идентификаторы на двери и указал лапой:
- Катись с песней.
- Борзый ты, - ухмыльнулся Артур, накрывая ладонью мохнатую макушку Марка и сжимая так, что уши оказались притиснуты к вискам.
- Ааа!.. Ооо… какие руки, то-то Адьер не выдирался даже. Почти завидую вашей человеческой анатомии. Угостишь селедочкой? – муркнула пушистая фантазия Эдьена.
Артур аж руку разжал и поспешил покинуть квартиру. Психи радовали… настолько, что вспоминать о завтрашней смене даже не хотелось.

Вечером позвонила Летиция. Выяснив, среди вороха вываленных новостей, что брат умудрился как-то познакомиться с Эдьеном Эт-Аеном, она непререкаемым тоном возопила, что он обязан и ее свести с горе-фантастом.
Каким боком он обязан, Артур не понял, но спорить с Летой не стал – себе дороже. Летиция свиристела певчей птичкой о каких-то книгах, авторах, модных шедеврах и жанрах. Удивительное дело: для девицы двадцати лет, Летиция была совершенно неразборчива и всеядна, как утилизатор. Она легко глотала дамские романы, научные труды и историческую документалистику. Запоминала имена авторов и редакторов, и еще ни разу биохимика не перепутала с генобиологом. Артур ее способностям завидовал молча. Ему, как существу не должному думать без команды начальства, жить было проще. Но скучнее.
Зачистки, засветки, проверки… Неделя пронеслась сумбурно. В пятницу им пришлось крыть пластклинику, где под видом ША(рз)ов пациентам врезали маячки и подавители. Засевшие там подпольщики отстреливались. Оставалось только гадать, как в город смогли провезти такую крупную партию плазмеров.
Руку, задетую лучом, пришлось баюкать в регенераторе. Универсальные пластыри-подвязки зафиксировали пострадавшую конечность, анестетик убрал последствия болевого шока. Обожженная кожа почти не ныла, ранение не впервой – Артур уже привык обклеиваться лекарствами.
- Полежи до понедельника, - Лариса Гринева поправила халат, пропахший медикаментами, и вытерла окровавленную руку о грязное полотенце. Стерильный кабинет после налета боевого отряда напоминал пыточный карцер.
- Сходим на свидание? – Артур поиграл бровями, - кофе, шоколадка, все дела?
- Нет уж, - отрезала женщина, - сначала выздоровей, герой-любовник, а потом только «все дела». И не со мной, точно. Я, кстати, женюсь.
- Может, замуж выходишь? – не удержался от ехидства безопасник.
Лариса смерила его весело-провоцирующим взглядом:
- Нет, сладкий. Женюсь. Я, знаешь ли, по девочкам. Они такие, ммм…
- Да, девочки – они такие, - мечтательно облизнулся Артур и почему-то вспомнил Кармину и Адьера.
И как поджались розовые ягодицы от шлепка ладонью…
- Так, - хрипло проговорил Артур, испугался и откашлялся, - харош саморефлексией заниматься на рабочем месте!
- Ой-ой, слова-то какие умные знаешь. Ум на черепок не давит? – Лариса разулыбалась и закинула ногу на ногу, повернувшись вместе с креслом, - ладно, Ртурчик, беги, зови следующего калеку. Буду реабилитировать вас в глазах коммандос. Майор был зол.
- Майор есть зол, меньшее из зол, - отозвался расхожей шуткой безопасник и хмыкнул, - спасибо, Ларька. До следующей штопки.
Дверь с пневмо-пшиком захлопнулась за спиной. Очередь раненых уже рассосалась по другим кабинетам, а кто-то и сам справился с парой ожогов – сказывался опыт вечного запиха в самую задницу для прикрытия генеральских тылов.
- Зато мы сильные, храбрые и патриотичные, - проворчал Артур, покидая куб департамента.
До квартиры было пешком десять минут, поэтому он направил стопы сначала к лавке заказа – дома кончились даже пельмени – а потом только к своей многоэтажке-«свечке».
Дома его ждала Летиция в полной боеготовности.
- Веди меня к Эдьену Эт-Аену! – с порога заявила сестра, тонкие феечкины крылышки за спиной дернулись.
На самом деле они были пришиты к платью, но эффект… Все же, руки у этого Максимума Горно росли откуда надо.
- Что, так сразу? А если он занят? – Артур снял куртку и легко повесил на голову сестре.
Летиция взвизгнула:
- Прическа! Балда! Ты!..
- Ничего, твой лак переживет ядерный удар, - утешил ее Артур, разулся и прошлепал в квартиру.
На балконе обнаружилась голубая разноногая амеба. Она весело помахала отростком безопаснику.
Артур глубоко вдохнул и пролетел мимо застывшей Летиции, веером взметнув ее юбки вверх.
Пинок в дверь и ор на весь подъезд:
- Эд, твоя голубая хуйня сожрала мои шторы и мои кактусы!!!
Открыл дверь степенный Марк, раскланялся, хитро кося зеленым глазом на Летицию, стоящую с открытым ртом. Красный глаз укоризненно смотрел на Артура.
- Проходи, Эдька проснулся, уже шуршит чаем.
- А я не один, - отмер Артур.
- И голубую хуйню заноси, - кивнул Марк.
- Сестра. Хочет Эда. Вон, - пояснил Артур, махнув рукой на Летицию.
- А, - Марк прижал уши, - хорошо. И голубую хуйню, и сестру, которая хочет Эдьку. Только пусть она его молча хочет, ладно? Он женщин боится.
Летиция поспешно закивала и вперед брата нырнула в голубую колыхающуюся тьму прихожей.
- ВАУ! КАК В «РУСАЛОЧКЕ»!!!
Марк уныло вздохнул:
- Да, блядоседушка, удружил… Сам будешь Эдьку отпаивать.
Из кухни донесся вскрик, стук, звон.
- Не, я за голубой амебой, пожалуй. Она-то как у вас удрала? Или вы ее на британский флаг порвать решили?
- Да так, - отмахнулся лапой Марк, потом хвостом затолкал Артура в квартиру горе-писаки, - иди, лечи маленького. А я сам за Зюзей схожу. Она ядовитая. Когда радуется – кислотой плюется. Хорошо хоть, что Эдька ее не до конца прописал.
- Мда, - изрек Артур и потопал знакомой тропой на кухню – лечить маленького.
На кухне обнаружилась Летиция, тискающая Адьера и Кармина, обсыпанная мукой.
- А где ваш нервный хозяин? – Артур осмотрелся, даже под стол заглянул, но Эдьена не увидел.
Кармина приложила палец к губам, вытянула шею – она у нее оказалась гибкая, как шланг – и прошептала на ухо Хровику:
- В спальне. В шкафу. Иди, утешай. А мы тут сами справимся. Это исчадие женского ада с крылышками кто?
- Сестра, - вздохнул Артур, - любимая. Единственная. Младшая, чтоб ее феи утащили.
Он развернулся и под радостные повизгивания Летиции вышел из кухни. Спальня была чуть более спокойна: всюду шторы, колыхания тюля, запах озона. Вместо кровати – матрас на полу, россыпь округлых подушек и тонкое кружевное одеялко.
В ворсе паласа ноги утопли по щиколотку. Пока Артур добрался до шкафа, он всерьез задумался над перспективой затонуть, как в болоте. Или зыбучих песках.
Створка задрожала, когда Артур ее подергал.
- Это я, твой блядосед… блин, Эдьен, не трусь. Это Артур.
Створка отъехала, являя миру бледного до зелени Эт-Аена. Артур умилился: с такими лицами закапывают на кладбище. Или отпаивают коньяком.
- Вылазь, - Артур взял писаку за шкибот и выдернул из шкафа, - я вот в гости. С сестрой. Она на кухне убивает Адьера и Кармину.
Эдьен кивнул. Выражение его глаз все еще оставалось ошалелое. Артур еще раз встряхнул легкую тушку и усадил на матрас:
- Почему так страшно?
- Маму вспомнил, - жалобно протянул Эдьен, - она вечно с наскока в охапку – и тискать. Все ребра ломала, позвоночник раз пять…
- Хрена, - Артур икнул, - она у тебя кто была? Конь?
- Нет, геномод… киборг, - Эдьен вздохнул, - к тому же, ей разница между температурой в 10 градусов и 40 была совершенно не ясна. Внутренний теплообмен, видете ли, никакой наружной терморегуляции…
- Это она тебя запекла на солнышке? – догадался Артур и, поддавшись порыву, погладил горе-русалку по всклокоченным волосам.
Эдьен вскинул на безопасника несчастный взгляд и полез целоваться. Огреб по макушке.
- А это лишнее, - Артур недовольно фыркнул, - вот и делай добро.
- Я же не со зла, - Эдьен надулся.
- Я тоже, - кивнул Артур, - там сестра. Знаешь, стресс, слезы, «вы растоптали мои эдельвейсы».
- Э… она того, меня? – Эдьен испуганно распахнул глаза.
- И этого. Нимфоманка от книгофилии. Фанатка, - Артур снова погладил писаку по волосам и отстранился, - сиди тут, не отсвечивай. Ща Марк тебе голубую ху… амебу принесет, она мне шторы сжевала и кактус оплевала.
- А, Зюзя, - лицо Эдьена просветлело, - сбежала-таки?
- Зюзя? – хмыкнул Артур, - имечко… Ладно, я схожу на кухню и проверю, жив ли еще Адьер.
- Не уходи, - Эдьен вцепился пальцами в рубашку безопасника, - ты пахнешь здорово… Ой, то есть, мне страшно. Очень.
- Так я и поверил, - фыркнул Артур, но с места не двинулся.
Вспомнил Ларису, ее третий размерчик, сравнил с тощим изломанным писакой. Вдохновился.
- А я…
- Пошел-ка я, посмотрю на твоих героев.
- Не!.. Я их сейчас всех поубиваю. Только не уходи.
- Вот шантажист задохлый! – Артур нахмурился.
У Эдьена засияли глаза – тем самым, горячим, едва сдерживаемым. В рыжих радужках отражался Артур: черноволосый, синеглазый, лохматый и помятый. Мда, просто секс-мачо.
- Нет, все-таки я их поубиваю, - прошептал Эдьен, привставая на колени, и потянулся к безопаснику.
- Отшлепаю, - рыкнул Артур, хватая писателя за пояс и взваливая на плечо, - все, ликвидируем проблему.
- Аа?! – Эдьен икнул, стукнувшись локтями о спину безопасника.
По пути они столкнулись с Марком и Зюзей. Голубая амеба радостно заизвивалась, потянулась ложноножками к писателю.
- Мое, - рявкнул Артур, уворачиваясь от колыхающейся желе-массы.
Марк навострил уши:
- Обидишь хозяина – проснешься с Зюзей в обнимку.
- Не обижу, - Артур погладил торчащую вверх попу писателя, - совсем.
- Ну хорошо, - Марк все равно покосился с подозрением.
- Я вам сестру оставил. Как залог. Отвлеките… часика на четыре, - Артур прикинул, сколько им понадобится времени.
- Хорошо, товарищ… э… лейтенант! Разрешите выполнять!
- Бегом, - хмыкнул Артур.
- Есть выполнять бегом! – Марк потащил амебу на кухню.
А безопасник – русалку в квартиру.
Первым делом, он задернул шторы и пригасил свет.
- Нормально?
- Вроде бы. У тебя уютно, - Эдьен завертел головой, - ух ты. Я так давно не бывал в гостях!.. Вообще никогда.
- Повезло тебе, наслаждайся, - Артур обнаружил робот-уборщик под креслом и запустил пинком.
Эдьен вскочил, поправил халат, обвисший на нем, как кимоно на японской барышне, и поскакал исследовать новую территорию.
Артур сходил на кухню, принес охлажденный березовый сок для русалки и коньяк для себя.
- Почему алкоголь нельзя? Аллергия?
- Не, талант, - Эдьен достал с полки книгу и обиженно посмотрел на пыльные пальцы, - ты вообще читаешь? Тут есть мои книги.
- Лета притащила. Фанатеет от тебя, - Артур налил сок и подал писателю, - что за талант?
- Если я пьяный сяду писать, то мой «прок» натворит дел. Однажды… в общем, лучше не вспоминать, - Эдьен передернул плечами и залпом опорожнил стакан.
Артур хлопнул рюмку коньяка. Потом полюбовался на псевдояпонскую барышню в пыли и с потеком сока на подбородке. Облизнулся и поманил пальцем:
- Иди сюда.
- Бить будешь? – почему-то воодушевился писатель.
- Нет, целовать, - ухмыльнулся Артур.
Эдьен явно заинтересовался и бочком притиснулся к дивану. Артур сгреб его в охапку и увалил на мягкую обивку. Потом что-то вспомнил, ослабил хватку:
- Ничего не сломал?
- Не, я крепкий. Ты по сравнению с мамой…
- Вау, я проигрываю твоей маме, - Артур расхохотался и поцеловал Эдьена за ухом.
Тот ухнул, раскрыл глаза и потерся бодром о безопасника:
- А еще разок?..
- А губа не треснет?
- А ты лаааасково…
Эдьена ласково встряхнули, покатали по дивану и выцарапали из халата. Он запоздало смутился:
- Я в шрамах. Некрасиво. Ты не захочешь меня.
- Уже хочу, так что поздняк метаться. Я же блядосед, тебе ли не знать, - Артур наклонился и пощекотал языком тонкую бледную шею. Эдьен забулькал дыханием, жмуря глаза. Расслабился, получая удовольствие. Подумал – и замурлыкал, поощряя исследовательский пыл Хровика.
Артур чуть прикусил кожу на бедре писателя и облизнулся:
- Так ты кошка или русалка?
- Человек я, - почти обиделся Эт-Аен.
- Вижу, - Артур потрогал пальцем член Эдьена. Тот заерзал, кусая губы.
Знакомство было решено продолжить более активно. Эдьен взвыл, даря смутные подозрения, что в его генах затесалось что-то от волка.
Расцарапав плечи безопаснику вкровь, Эдьен угомонился, лишь тихо постанывал сквозь стиснутые зубы. Потом пальцы покинули его тело, оставив ноющую пульсирующую пустоту.
- Ар…- писатель всхлипнул, шире раздвигая бедра, непроизвольно выгибаясь в спине, - хочу…
Нависнув над скулящим парнем, Артур поцеловал его в губы и мягко вошел, памятуя о травматичности партнера. Эдьен внаглую впился коготками в спину безопасника, оставляя багровые следы.
- Ар!..
Постепенно Эт-Аен расслабился, хрипло дыша, простонал имя безопасника в нескольких вариациях, и сцепил ноги на бедрах Хровика. Артур оценил, задвигался грубее и жестче, вбивая писателя в диван. Эдьен залился всхлипами и вскриками, подмахивая навстречу толчкам безопасника.
Было жарко, сладко, лучше, чем в любой дурманной грезе. Эдьен вжался в Артура теснее, скользя пальцами по влажной коже, облизывал пересыхающие губы, заглядывал в глаза. Ему явно нравилось, как Хровик смотрит на него.
Жарко. Крепкие руки, поддерживающие под поясницу, тепло тела, рвущиеся из груди стоны. Слишком… много. Эдьен выгнулся, чувствуя, как Артур кончает внутри, и кончил сам, забрызгав живот спермой.
- Артур, - придушено прохрипел Эт-Аен, когда перед глазами прояснилось, - Аррр…
Хровик аккуратно отстранился, чтобы не раздавить писателя, погладил взлохмаченные волосы:
- Жив?
- Шевелюсь, - отозвался тот и восторженно уставился на безопасника, - я больше никого не хочу… будешь мой?
- Кажется, у тебя что-то с мозгами, - рассмеялся Артур, - и с речью. Язык заплетается, называется.
- Ты… ты самое фееричное, что со мной было. Я так сознанье не терял, даже когда на солнышке дымился, - в охристых глазах плескалось обожание.
- Охренеть сравнение, - Артур сел и подгреб вялую рыбешку-писаку к себе под бок, потом усадил на колени, - только не убивай своих пушистиков. Они мне еще пригодятся – Лету отвлекать.
- Ты меня будешь любить? – Эдьен провел пальцами по вискам безопасника, обласкал старые шрамы и новую перевязку, пропитавшуюся сукровицей.
- У тебя на меня «прокнуло», что ли? – фыркнул Артур.
Впрочем, русалка ему даже нравилась – не нудела, на нервы не капала, сидела и строчила в комнате. Лепота. Да еще и ночного вида житель, от солнышка прячется.
- Неа. Я тебя просто давно люблю, - признался Эдьен, пряча взгляд, - а ты постоянно с девушками… и по выходным занятый. А теперь?
- Что – теперь?
- А?
- Не включай ребенка, не верю.
- Прогонишь? – поежился Эдьен.
- Укушу, - пообещал Артур и подумал, что без третьего размера тоже все неплохо.

- Эдьен Эт-Аен, - механический голос едва не скрипел от удивления, - Эдьен Эт-Аен, номинация «самый эротический роман года»…
- Мда, - Летиция грозно сверлила взглядом расслабленного брата, жующего попкорн, - лишь год прошел!.. А ты!..
- А я что? – Артур скосил взгляд на сцену.
Эдьен, завернутый в белую одежду, как в паранджу, принимал награду из рук ведущих.
- Вытащил нашего любимого хикикомори из дома, заставил его поменять амплуа, и вообще, замуж собрался!
- Тише, бестолочь, - цыкнул Артур, давя веселую лыбу, - он еще не в курсе. Вечером сделаю предложение.
- Ага, от которого лучше не отказываться, - фыркнула Летиция и распахнула глаза, - ооо!.. Энгви Лайс!.. «Герцог и Утюг!» Лучшая фантасмагория сезона!.. Я хочу с ним познакомиться!...
Артур сжевал горсть попкорна и посмотрел на спешащего к нему писателя, сжимающего награду в руках так, что перчатки натянулись.
- Ар!.. Я смог! Я сам сходил на церемонию! Спасибо, Ар!..
- Ничего, ты у меня еще станешь главным украшением танцклубов, - пообещал себе Артур, поставил пустую пачку под сиденье и шагнул навстречу горе-фантасту.

@музыка: samael - on earths

@настроение: oooon

@темы: ориджинал, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

stihi

Cлучайный человек

Ты в моей жизни – просто случай,
несчастный случай. Заблудший к огоньку души,
Пришедший с запада. Зачем утешил?
Слова тогда лишь ценны,
когда за ними –опыт. Чужие проповеди –
как зарастающие тропы,
К прозрению не приведут.

А ты – случайный, весь насквозь
Не мой. Закрою на замок себя,
но это не удержит взгляд внутри.
Смотри, смотри, вот это ты, а это я.
Вон та звезда поярче – нитка жизни.
А млечный путь – как белая фата,
Укутал всю вселенную-невесту,
Унес все мысли в никуда…
Случайные слова, случайные признанья.
Мне так хотелось заблудиться в темноте,
Прижаться к теплому плечу, и знать –
Ты защитишь. Но нет, нет, нет…
Ни я, ни ты – мы все не те, кто избран.
Корона верности, надежды и любви
Поделится нещадно на двоих.
Но это, как ни посмотри – не я, не ты.

Ты говорил: «в сем доме нет
Случайных человеков. Бог
Всегда провидец.» Но
Ты ошибался. Не во всем – в одном.
Столкнуться спинами в толпе,
Мгновенно обменяться взглядами –
Хватает, чтобы мучиться весь вечер,
Читать молитвы пред распятием.
Куда же дальше? Спиральная вселенная
Летит ко дну дариносимой чаши.
Седьмого дня коснулись рукавами.
Случайность. Не иначе…

Нет чувства в глубине моих молитв.
Есть только трещина, разлом, надрыв…
Нет и спокойствия в улыбке смутной.
Любить бывает слишком трудно,
Но тот, кто ходит с запада к востоку,
Тот знает. Знает все. И молча
Прячет глаза. Подставляет спину.
Шесть шрамов от укусов волчих.
Или отметка херувима…

скрип

Во мне эхом всех мелодий – ты.
Благословенное и проклятое чувство.
Дыханье мира, двигатель искусства,
Прогресса маятник качается над ним,
Еще чуть-чуть – и врежется, распорет кожу,
Изымет все из реберных щелей, разворошит, все растревожит.
Заставит тело плакать о своем,
А душу – мучиться в извечном танго страсти,
Где смешаны стихи и день вчерашний…
На полотне сиюминутного хотенья
Напишется крамола во спасенье,
Ведь грех не в том, чтобы грешить,
А в нерескаинстве. И сотни Авелей невинных,
На убиение гонимых злой толпой,
За стеклами очков не видят света,
Но слышат звук. Мелодия же эта –
Ты… Опять и снова – ты, ты, ты.
На горлышко гордыне наступив,
расплющив сапогом ее трахеи –
чтобы не хныкала – скулила еле-еле,
Ползла ползком, не смея вверх взглянуть,
Я поднесу ее на золоченном блюде,
Приправив щедро – тайной и загадкой. Ртуть
Упала. За окном похолодало.
Поковыряйся вилкой в поданной еде,
Пускай не вкусно, но забота греет грудь.
Куда теперь нам деться? Из подводной лодки
Задраен люк. Над нами двадцать тысяч лье.
И тихо патефон хрустит пластинкой. В сентябре
Уныло и тоскливо пахнут клены.
Заря алеет кровью на стекле.
Я чувствую, как ты живешь. Во мне.

открой глаза

Открой глаза. Пятно света на потолке
Сплело сеть. Паучьи лапы шелестят по ней.
Вдохни, не задохнись теченьем дней.
Забудь, сегодня я немного не в себе.
Нет, не больная голова – простые швы
Заныли где-то глубоко под самым сердцем.
Я говорила тебе – Бог в пути?
Он так мечтает всех сберечь, спасти,
Что толерантен даже к иноверцам.
В газетах шум. За окнами поток стальной грязи.
На потолке – пятно. Ажурно кружево.
Ладони чешутся. Меня нельзя любить.
А? Да, пиджак постиран, отутюжен.
На завтрак хочешь молоко и сыр? А я
Немного порисую одиночество на стенах.
Что? Душно? Приоткрой окно. Вдали
Я слышу ритм волн и пульс системы –
Системы солнечной, далекой и чудной,
Как яблоко, упавшее в ладони.
(не дописааааал)

@темы: стихи, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), тараканы моей головы;Я;размышления на ночь глядя, художественный песец мозга Х_Х, подарок от/для Ши-Ки, Мамочка (ЛЮБЛЮ!)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

темные силы2

Название: Темные силы, аминь.
Автор: Shi-Ki_Kidder
Фэндом: (original)
Пэйринг: ММ, МЖ.
Рейтинг: колеблется от низкого к высокому.
Жанр: романс (флафф), сказка, от драмы до юмора.
Статус: в процессе.
Дисклеймер: мир и персонажи мои, но я не жадный.
Саммари: устройство Темной стороны (той самой, с печеньками) и чтение высокоинтеллектуальной литературы характерного содержания.
Варнинги: НЕ ОТБЕЧЕНО.

2 глава. Определенно темные

Агнис появился вечером, когда свет в окнах посерел и похолодел. Занавесь взлетела, Аэгис ворвался в комнату ураганом.
– Базилиус, мы уходим! Совет направил меня к побережью.
– Тсс, – Василий непроизвольно прижал палец к губам, – потом… хорошо?
Агнис растеряно кивнул, явно не ожидав такой реакции от человека. Потом положил на ложе свернутую одежду:
– Собирайся.
Василий стянул тонкую храмовую рубашку и натянул уже знакомое черное платье-мантию. Агнис не торопил, хотя было видно, что он торопится. Дождавшись, пока Василий накинет на плечи жакет, Аэгис схватил его за локоть и поволок к выходу.
В большом зале никого не было. Светящийся лиловым кинжал висел под потолком и медленно вращался, ожидая жертву. Василий почему-то был уверен, что эта жертва будет очень даже против подобного будущего.
– Что это за храм?
– Аэрис, храм дыхания, – Агнис пересек зал и распахнул двери, – тут служат воздушные силы.
Василий поспешил покинуть это место следом за Аэгисом, оглянулся. Храм был построен в виде цилиндра с куполом-крышей. Купол мерцал золотой обшивкой. Стены из светлого песчаника призывно белели. На дверях выгравирован все тот же рисунок из переплетшихся цветов.
Агнис, не останавливаясь, распустил крылья и подхватил Василия на руки. Тот растеряно замер, не дергаясь. Воздух обжигал прохладой, но Аэгис согревал личным жаром.
Впереди возникла стена-перегородка. Миновав ее, Агнис опустился на землю и поставил Василия на ноги.
– Подожди тут, я сообщу паромщику, что мы отбываем. На побережье будет ждать целый отряд. Твое первое боевое задание, – Агнис улыбнулся и поспешил к сторожке под замковой стеной.
Василий даже испугаться или задуматься не успел. События бежали сами собой, как и на Земле-Изнанке, и Василий Желудев просто принимал текущее положение как есть.
Агнис вернулся и направился к откидному мосту-пандусу. Решетка была поднята. В проеме шумело море. Заскрипели тросы, пандус опустился к воде. На широкой каменной ленте по периметру замка ютились утлые домишки-доки. К проржавелым массивным штырям были привязаны лодки. Рядом с опущенным мостом на волнах покачивался целый корабль.
– Ты поплывешь вместе с моими воинами, небольшой отряд пиронов будет поддержкой для армии Магниса и Войдуса. Аэрма запретил долгие перелеты тебе, он сказал, что у тебя сотряслась голова. А мне нужно срочно доставить бумаги в Магнис, – Агнис до боли сжал плечо Василия, – я поручу заботу о тебе командиру отряда. Можешь доверять ему. Но если вдруг что-то…
– Я понял, – Василий сжал кольцо, – далеко этот город?
– За трое суток доплывете, – Агнис подтолкнул человека к кораблю, взошел с ним на борт по узкому трапу, – поучи пока наш язык.
Аэгис сунул в руки Василию тот самый словарь. Настроение поднялось мгновенно. Зато Агнис как-то подозрительно занервничал. Словно одернув себя, он отошел на шаг назад, распустил огненные крылья и резко взмыл в небо, прочертив вторую закатную линию.
Василий огляделся и увидел на мостике какого-то человека. Спросив у него о своей комнате, Желудев отбыл в указанном направлении. Каюта была небольшая и неуютная. Возможно, по сравнению с комнатой Агниса. Привинченная к полу кровать чуть пружинила, тумбочка скрипела приоткрытой дверцей. Василий снял верхний жакет, который так и не успел застегнуть, повесил на крючок рядом с дверью. Мутное зеркало с отколотым уголком отражало комнату из темного угла. Оплывшая свеча в медном подсвечнике ютилась рядом с кроватной ножкой. Пол из потемневших досок мягко поскрипывал под ногами.
Василий забрался на кровать и раскрыл словарь. Делать было совершенно нечего.


Утро наступило с противным звоном – корабельная рында глухо бренчала, созывая к завтраку. Соленый ветер колкой лапой прошерстил волосы. Кубрик пропах жареной рыбой. Общий стол находился в каюте напротив. Там же обнаружился обещанный Агнисом отряд пиронов. Два десятка смуглых крепких мужчин с волосами всех оттенков рыжего располагались за столом и негромко переговаривались. Самый маленький, опоясанный кожаными ремешками, отдалено напоминающими портупею, взглянул на Василия пронзительным взглядом красных глаз и кивнул на место рядом с собой.
Прихватив тарелку с едой и стакан с компотом, Василий приблизился и сел на предложенный стул.
– Хорошо спалось?
– Да.
– Меня зовут Регис Ад Хеллос, зир Аэгис велел мне присмотреть за тобой.
– Э… спасибо, – Василий отпил компот и украдкой оглядел Региса.
Прямые волосы почти шоколадного оттенка, собранные в хвост, спадали до лопаток. На кожаных ремнях были крепления для ножен, за поясом торчала рукоять кинжала. Худое лицо было подвижно и открывало все эмоции командира. От него веяло магией и железом. Похоже, ему действительно можно было доверять.
– Ты недавно с Изнанки? Еще не освоился? Выглядишь бледным и дерганым, – Регис приподнял тонкую рыжую бровь, – или тебя уже попытались ликвидировать?
– А? То есть, это нормально, что меня сразу же убили? – Василий моргнул.
– Ну, обычно Лицея отторгает все, что приходит с Изнанки. Попытки избавиться от тебя повлекут за собой несколько месяцев травли. Сам мир сейчас помогает галарадским наемникам убрать тебя, – Регис вытянул губы трубочкой, – так что можешь не расслабляться. Еще раз пять ты точно умрешь.
– После такого точно не расслабишься, – вздохнул Василий и поворошил двузубой вилкой ворох тушеной капусты на тарелке.
– Ничего, на корабле ты будешь под моим присмотром, ничего не случится. Тут-то точно нет галарадских лазутчиков, – Регис рассмеялся, запрокинув голову и продемонстрировав ряды белых острых клыков. Они были острее и крупнее, чем у Агниса.
Остальные пироны молчали, видимо, это было обычной дисциплиной – не перебивать капитана. Василий растребушил рыбину, с опаской попробовал незнакомое мясо и нашел его весьма приятным. Неизвестная специя слащала язык, забивая противный запах рыбы.
– Но все равно, далеко не отходи. Я повешу на тебя защитный замок, так что не беспокойся. Хоть это и не будет видно, но ты будешь под отличной опекой, – Регис сделал несколько пассов рукой, прошептал слова на пиронском языке, созвучные с тем, что были выбиты на кольце. Красный круг опоясал талию человека, спереди набух вырост, похожий на колокольчик.
– Теперь я буду знать, если с тобой что-то случится, – Регис облизнулся.
– Не будет ли слишком поздно, если со мной уже что-то случится? – Василий попытался тронуть красную ленту, но пальцы прошли сквозь магию.
– Ну, мы хотя бы отомстим и привезем твои останки зиру Аэгису, – Регис широко ухмыльнулся.
У него были свои, явно нестандартные понятия о безопасности. Василий смирился и коротко вздохнул, решив не принимать всерьез слова мелкого пирона.
Поев, он попрощался с Регисом, предупредив, что пойдет к себе, и покинул каюту. Над верхней палубой уже вовсю светило солнце. При каждом шаге алый колокольчик тихо позвякивал, Василий вздрагивал. Звук отвлекал. По идее, он не должен был ни видеть ни слышать чужого заклинания, но человек уже понял, что идеи тут расходятся с действительностью.
Показалось, что где-то рядом захлопали огромные крылья. Волосы на загривке встали дыбом. Василий поспешил в каюту и захлопнул дверь, задвинул засов. Дверь сотряслась от удара. Окошко на миг заслонила тень, потом все исчезло.
Василий сел на кровать и прижался лбом к словарю. Запах книги убеждал, что реальность реальная даже более, чем хотелось бы.

– Гарпии прилетали, – Регис был недоволен.
На его щеке алели три свежие царапины. Но атмосфера царила не гнетущая, довольно разболтанная и легкая. Пироны обсуждали налет хищниц, активно жестикулируя и махая ложками. Фонарь на стене качался, скрипя и отбрасывая дрожащие тени.
– Я слышал, – Василий кивнул. Он был в каюте, когда на палубу спустились крылатые монстры и подняли гвалт.
– Смотри, – Регис протянул тонкий шнурок с подвеской человеку, – это тебе, для защиты от гарпий.
Подвеска состояла из трех пестрых перышек, когтя и клыка хищницы. Если не знать, что это была гарпия, то можно было подумать, что пирон ощипал курицу.
– Спасибо, – Василий завязал шнурок на шее, чтобы не обижать старания Региса, и попытался забыть, что еще недавно эти перья летали, а когти царапались, – ум… Агнис уже добрался, наверное?
– Еще днем зир уже был в Магнисе, – Регис широко зевнул и уронил голову на сложенные руки, – а нам еще двое суток трястись. Осталось миновать острова морских дев и скалы водоворота, а там путь станет более-менее безопасным.
– Морские девы – это как сирены? – заинтересовался Василий, – поют и заманивают моряков?
– Утаскивают на дно и пожирают, – Регис слабо дернул плечом, – а сирены в этом море не живут. Они предпочитают более холодные воды, Северный океан и тому близкое. Но поют – да-а, хочется все выложить и из кожи вылезти… В себя приходишь только перед алтарем, когда тебя называют мужем, а ее женой. Бр-р-р.
– Так тоже можно? – Василий удивленно хлопнул ресницами, – прямо как моя жена… та, что осталась там…
– Повезло, что осталась, – порадовался за него Регис, – женщины – зло. Но зло, конечно, неизбежное.
– А… я слышал, что вы… ну, с мужчинами, можете, если хотите, – Василий осекся, смутившись.
– Можем, – Регис снова зевнул, – но смысл?.. Семью с мужиком не заведешь, детей тоже, за нежности телячьи и в рылейник схлопотать можно… одна маята. Ну, зиру Аэгису нравится, так что, наверное, есть в этом какая-то изюминка.
– Агнису нравятся сильные мужчины?
– Не знаю, я к зиру в постель не ложился и под одеяло не заглядывал, – Регис фыркнул, – а что, понравился? Зир он такой, да. Не увиливай, по глазам вижу, что понравился. Не бойся, ты не одинок. Зир Аэгис нравится всем.
– А Аэрма ты знаешь?
– Какого?
– А… ну, из храма дыхания.
– Аэрма – это звание, а не имя, – Регис рассмеялся, – звание высшего жреца. Ну, видимо, ты имеешь в виду Аэрма из храма Аэрис в замке Совета. Знаю его, а что?
– Он… странный.
– Все странные, – Регис пожал плечами, – я и похуже видел. Ладно, вижу, что ты уже умаялся. Пойдем, провожу до каюты. Уже стемнело, еще поскользнешься и свалишься за борт, а виноват кто?
Василий беспрекословно позволил пирону идти рядом. Колокольчик позвякивал в такт шагам. Алая лента все так же опоясывала человека.
Палубу заливал лунный свет. Паруса темнели массивными нагромождениями, шкоты потрескивали. Запасные шкоты с набитыми юферсами лежали под бортом, аккуратно свернутые в бухты. Волны ленивыми языками омывали корпус корабля. Звезды мерцали глазами в разрывах темных туч.
Дверь в каюту была приоткрыта, темнота наползала на порог, как живая, поджидая жертву. Регис хлопнул по плечу и пожелал спокойных снов. Василий зашел в каюту и закрыл дверь.
Шею сзади кольнуло. Алая лента с пояса осыпалась серым пеплом. К губам прилип бесцветный лоскут, запечатав голос. Василий замер, забыв вдохнуть. Чужие крепкие ладони пробежали по плечам, спине, бедрам. Перебрались на грудь и нащупали подвеску. Дернули, оцарапав болью горло, и отбросили подвеску на пол – тихий стук по доскам. Когда Василий почувствовал прикосновение к паху, то задергался. Ладонь наотмашь врезала по затылку, впечатав лицом в дверь. Из разбитой губы закапала кровь. Чужие пальцы схватили за волосы и оттащили к кровати. Швырнули, не заботясь о комфорте человека. В темноте не было видно, кто это, пирон, человек или кто-то еще.
Василий сжал ладонь в кулак и зажмурился. Алые волосы, желтые глаза, внимательный взгляд. Агнис!..
Кольцо раскалилось, засияв алым. Тут же в темноте раздался злобный шепот. Василия схватили за руку и, почти ломая пальцы, содрали кольцо, расцарапав кожу. Шипение обожженного чужака, звон кольца на полу.
Язык пламени взметнулся вверх по стене, очертил кольцо. Из огня появился Агнис, тут же метнувшись обеспокоенным взглядом по Василию, а потом по комнате. Чужак попытался улизнуть, слившись с тенью, но Аэгис заметил его. Василий почувствовал, как из него потянулась темная энергия, распускаясь в ладонях Агниса черными цветами. Эти цветы выстрелили тонкими цепями, опутав чужака. В отблеске магического огня мелькнули рыжие волосы.
– Я успел, – Агнис сел на кровать, провел ладонью перед лицом Василия, снимая чужое заклинание-немоту, – сейчас я отдам Хеллосу этого идиота и вернусь.
Василий вздохнул и послушно улегся на постели. Аэгис без затруднений подхватил спеленутого чужака за шкирку и потащил к выходу. Следом за ним потянулся шлейфом огонь. Дверь захлопнулась, погрузив комнату в полумрак. С палубы раздались какие-то крики.
Перегнувшись через край, Василий поискал взглядом кольцо. Оно лежало рядом и мерцало малиновым цветом. Василий поднял тонкий золотой ободок, отряхнул и аккуратно надел на палец.

Агнис вернулся быстро, щелчком пальцев зажег свечу на тумбочке и сел на кровать. Василий вздохнул. Аэгис вторил ему, протянул руку и положил теплую ладонь на лоб человеку, потревожил растрепанные светлые волосы.
– Надеюсь, я не отвлек от дел, – Василий поежился.
От Агниса на метр распространялась аура ледяной ярости.
– А? – Аэгис вынырнул из мыслей, – я зол. Безумно зол. Готов зубами загрызть всех галарадских ангелов.
– Извини.
– Не на тебя. В моем собственном отряде! Оказался такой… такой! Спасибо, Базилиус. Если бы не эта попытка присвоить тебя, то я бы и дальше считал Роксиса лояльным. А он бы ударил в спину в самый ответственный момент!
– Твой друг? – неловко поинтересовался Василий.
– Практически, – Агнис кивнул, – столько пережили вместе… Даже не верится. Спасибо, что не испугался и поверил. Я услышал твой зов.
Василий вспомнил слова Региса и задумчиво посмотрел на Агниса. Нравится ли? Определенно да – потому что честный и открытый, нравится как человек.
– Завтра с утра я заберу тебя с собой, Базилиус. Гори оно пламенем, это наставление Аэрма, я не хочу рисковать больше, – Аэгис убрал руку и внимательно заглянул в глаза человеку, – ты почувствовал, как я использовал твою силу?
– Да, – Василий кивнул. Глаза слипались.
Перед уходом Агнис наклонился и тронул губами лоб человека. Потом выскользнул из каюты, закрыв дверь и укутав ее призрачным заклинанием-цепью.
Василий открыл глаза и потер лоб тыльной стороной ладони. Неприятно не было, но возникло ощущение, что происходит нечто неправильное.
Утро нахлынуло внезапно. Заспанного Василия Агнис вытащил из каюты, закутал в жакет и легко поднял на руки. Опора ушла из-под ног внезапно, на миг сердце застыло, ожидая падения. Огненные крылья рассекли воздух.
Море было укрыто туманом, волны плескались где-то под слоем ваты. Устроив голову на плече Аэгиса, Василий продолжал дремать. Солнце быстро поднималось из-под толщи аквамариновых вод, лучи скользили по лицу. Василий отвернулся, прячась в тень. Агнис тихо рассмеялся: человек выглядел забавно и беззащитно. Так, как и положено созданию с Изнанки.
– Мы далеко от города? – Василий открыл глаза и сонно уставился в небо.
– Еще часа четыре, – Агнис приостановился, размеренно взмахивая крыльями, – потерпишь?
– Да. Не пойму я… – Василий замолк, сосредоточенно сдвинув брови.
Агнис честно подождал продолжения, но человек лишь вздохнул и отвернулся. Еще некоторое время летели в молчании. Агнис обдумывал создавшееся положение на побережье. До этого он не принимал всерьез возможных предателей со стороны своих сородичей или союзников. Но если это будет кто-то настолько же близкий, как Роксис, знающий направление ударов, защиты, расположение запасных сил… Агнис невольно нахмурился. Подобные предатели ставили под удар всю военную компанию Совета Темных. Необходимо будет прошерстить все отряды с жрецами Войдуса. Драконы точно найдут перебежчиков и уничтожат без колебаний.
Василий бездумно любовался мелькающими под ногами пенными бурунами и волнами внахлест. Солнце проникало сквозь пласты воды, подсвечивая море изнутри, делая его похожим на кварцевый леденец. Как чудо. Василий понимал, что его жизнь сейчас похожа на фантасмагорию, нагромождение событий, нереальность которых до боли обрезает душу. И все равно – это действительность – и от этого становилось лишь страшнее.
Точнее, должно было бы стать страшнее, но на деле – никак. Василий не чувствовал ни страха, ни ужаса, ни паники.
– Базилиус, тебе нравится Лицея?
– Не знаю. Не ощущаю разницы, – Василий скосил взгляд на Агниса.
Аэгис смотрел вперед.
– А должна?
– Нет, – Агнис улыбнулся, – но всегда есть шанс передумать. Твой господин хочет показать тебе Лицею с лучшей стороны.
– У меня есть шанс вернуться обратно?
– Нет. Если ты не умрешь окончательно за первые несколько месяцев на Лицее, то вернуться на Изнанку уже не выйдет.
Василий вспомнил свой дом, работу, жену… и вздохнул с облегчением.

Прибрежный город показался издали. Казалось, что он блестит россыпью блесток. Чем быстрее приближались домишки, тем виднее становилось, что крыши обиты золотистым металлом. Огромный порт раскинулся вдоль всей набережной. На волнах качались сотни кораблей – с блестящими мачтами и бушпритами. Над городом не парило ни единой чайки. Зеленели остролистые пальмы, похожие на юкки. Желтая пена билась о камень порта. Вдали на холме возвышался острокрыший замок с двумя стенами и четырьмя башенками по углам. Все крыши сияли вместе с флюгерами и дымоходами.
Агнис резко снизился перед стенами и перелетел сразу во внутренний двор. Поставив Василия на ноги, Аэгис не останавливаясь потащил его к парадным дверям в донжон.
Василий пару раз споткнулся – ноги затекли от долгого полета – но удержался. Двор поражал странной серостью. Несколько пальм ютились неравномерными оазисами среди простора пыли. Несколько пристроек хозяйственного вида, обнесенный забором колодец. Несколько стражников в серых матовых доспехах – на стене и около.
Агнис, не останавливаясь, толкнул двери и устремился к лестнице, укрытой рыжей дорожкой с ромбическим рисунком. На стенах, обитых деревянными панелями, висели мрачные гобелены со сценами чьих-то убийств. В нишах торчали все те же пальмы в кадках.
Агнис явно знал, куда идти. Василий молча следовал за ним, стараясь не отставать.
Когда очередные двери распахнулись, человек увидел большую залу, тонущую в свете. За рабочим массивным столом сидела изящная миниатюрная женщина в платье из плотной желтоватой материи. Перо в ее пальчиках задумчиво покачивалось. В синих глазах зажегся вопрос.
– Леди Магнис, прошу простить мое срочное отбытие. Дела требовали немедленного вмешательства. С долей гордости хочу представить – это Базилиус Фордрассил, мой новый фамилиар, – Агнис едва заметно склонил голову в приветственном поклоне, – сейчас я отведу его в свои покои и вернусь к вам.
Светлая женская головка чуть качнулась к плечу. Леди Магнис смерила Василия скептичным взглядом и обратилась к Агнису:
– Изнанка мельчает. Если это лучшее, а вы достойны только лучшего, зир Аэгис, то Глядящим стоит прикрыть Ключи на время. Вы не должны полагаться на такую плоскую силу.
– Он мне пригодится, – улыбкой Агниса можно было выморозить всю комнату, – я скоро вернусь.
Аэгис развернулся и покинул залу, вытянув Василия следом. Было заметно, что ему стоит больших сил не хлопнуть дверями.
– Аллисия – стерва, – просто сказал Агнис, когда завел Василия в свою комнату, – но она держит в руках все побережье и все торговые пути. Не обращай внимания на ее слова. Мне виднее, что ты представляешь из себя.
– Я даже не слушал, – Василий пожал плечами.
– С тобой так легко, – Агнис внезапно улыбнулся с облегчением и, потянувшись, приобнял человека за плечи, – я выйду ненадолго. Нам с Аллисией надо обсудить тактику разворачивания войск. И еще я хотел связаться с ближним лордом Войда.
– Кто это?
– Дракон Пустоты. Мне нужен хотя бы один поблизости. Надо кое-что проверить, – Агнис отстранился и внимательно посмотрел на Василия, – Базилиус, ты мне веришь?
– Верю.
– Вот и отлично, – Агнис махнул на прощанье и покинул комнату, запер дверь снаружи.
Василий внимательно огляделся. Покои были обставлены в светлых древесных тонах. Огромное окно застилали бежевые шторы, подшитые фалдами. Гобелены со сценами охоты украшали дальнюю стену. Кровать с пологом стояла рядом с окном. Рядом на тумбочке лежала книжка в красном переплете. Василий уселся на мягкую кровать и взял книгу в руки. Это был географический сборник – рисованные от руки карты побережья и планировка города, а так же небольшая генеалогическая разметка местных лордов. Аллисия Магнис оказалась вдовой предыдущего правителя.
Внезапно Василий осознал, что читает на чужом языке. Видимо, изучение словаря не прошло даром. Хотя тут все было ясно и понято по самим рисункам. Зато по подписанным датам стало понятно, что сейчас идет примерно 3240 год этого мира. Видимо, тут развитие действительно отклонилось в магическую сторону.
Василий хотел было улечься на кровать, но вовремя посмотрел на пятки и остановился. Его ботинки остались на корабле – Агнис, бегающий босиком, даже не подумал, что человеку может понадобиться обувь.
Поблудив по комнате, но не обнаружив чашки для умывания, Василий приблизился к зеркалу. Как и в прошлый раз – из толщи стекла взирал совершенно чужой человек. Василий неуверенно помахал рукой. Человек в зеркале сложил руки на груди и надменно фыркнул, отворачиваясь.
Василий растеряно отодвинулся, забыв, что хотел расчесаться.
Это было слишком, даже для сумасшествия. Наплевав на приличия, Василий с грязными ногами забрался в кровать и закутался в легкий плед.
Так его и обнаружил Агнис. От леди Магнис он вернулся хмурый, но расслабленный.
– Ничего не случилось? Ну и здорово. Запоздавший обед принесут в комнату, – Аэгис скинул верхнюю накидку, швырнул на тумбочку и уселся на кровать, – у тебя глаза шальные. Что произошло?
– Не, ничего, просто устал, видимо, – Василий потер лоб, мучительно размышляя о том, что стоит рассказывать, а во что Агниса лучше не впутывать, – а почему все крыши блестят?
– Чтобы отпугивать крылатых налетчиков. Ангелы, гарпии, сирены и другая летучая братия боится блеска зачарованных металлов. Только так можно защититься от воздушной атаки.
– Почему?
– Ну, металл прерывает излучение психических сигналов меж летунами – то есть, они не могут скоординировать свои атаки. А из-за блеска невозможно как следует маневрировать и они становятся легкими мишенями для защитников города.
– Какая продуманная система, – Василий удивился, – так интересно.
Агнис чуть улыбнулся – из глаз человека медленно уползала липкая тревога. Хоть он и говорил, что ничего не случилось, но было заметно, что он встревожен. Агнис порадовался, что смог вырваться и вернуться пораньше.
– Сейчас поедим и можем выйти в город. Завтра придет корабль, встретим.
– Об этом… моя обувь осталась в каюте, – признался Василий.
– Попросим у Аллисии. В замке много вещей старых лордов.
– Она тебе нравится? Леди Магнис.
Агнис поперхнулся. Он даже не понял, почему пришел в ярость от такого простого вопроса. Если бы спросил Регис или Роксис, то он бы лишь посмеялся, но из уст этого человека…
– Нет. Не смей даже думать о ней! Она тебя сожрет!
– Я и не думал, – Василий недоуменно пожал плечами, – она меня не интересует.
Агнис успокоено вздохнул и склонил голову на колени человеку. Василий машинально провел пальцами по огненным волосам. Агнис закрыл глаза с явным довольством на лице.
Так они просидели до робкого стука в дверь – слуга принес обед.
Агнис потребовал пару приличных башмаков для Василия. Пока они ели, слуги рылись в замковых складах.
– Город красивый, вряд ли на Изнанке такие были, – Агнис пережевал кусок жареного мяса, – здесь нет бедняков. Порт очень богат. А рынок просто сумасшедший. Днем, конечно, такой свистопляски нет, но все равно впечатлит.
– И можно купить все, что угодно? – в душе Василия всколыхнулось любопытство.
– В пределах фантазии, – Агнис улыбнулся, – любой клинок, магические книги, растения, животные, рабы, редкие камни и ингредиенты для зелий.
– А книгу для бухучета? – брякнул Василий и залюбовался на ошарашенное лицо Аэгиса.
– Что такое «бухучета»? – старательно по буквам выговорил тот.
– Это такая работа, там… э… на Изнанке, – Василий взял фарфоровую чашку и сделал глоток несладкого крепкого чая – такого, как ему нравится.
– Тяжелая? А в книге содержатся заклинания для этой… «бухучеты»? – Агнис продолжал выпытывать.
Ему было до жути интересно все, что касалось Изнанки. На Лицее сведений о жизни фамилиаров практически не существовало, а если они и попадали – в печатном формате, например, – то были устаревшими веков на десять-пятнадцать.
– Думаю, ваша работа казначеем примерно аналогична работе нашего бухгалтера, – подумав, объяснил Василий, – а в книге ведутся основные записи.
– А, вот оно как. Забавно. А что еще есть похожего? – Агнис доел и теперь сидел на кровати, свесив ноги, и развлекался разговорами.
Василий медленно пил чай, наслаждаясь терпким вкусом. Скорее всего, заваренная трава была далеко не чаем, но организм упорно воспринимал ее так.
– Ну, стража – она везде одинаковая, – Василий задумался, – лордов и господ называют депутатами и президентами. Даже не знаю… У вас есть менестрели?
– Кто? Опять ругаешься? – Агнис рассмеялся.
– Ну, их приглашают петь во время праздников, – Василий почесал висок, – а расчески тут нет случайно?
– А, такие! Есть, жрецы Аквариона, их приглашают, они поют и благословляют дом, – Агнис встал и подошел к зеркалу, – после их песен дождь щедро умывает земли пригласившего. Их храм – Намидис – храм дождя. Такая подойдет?
Вернувшись, Агнис протянул Василию деревянную гребенку.
– Спасибо, – тот неподдельно обрадовался.
В дверь постучали, заглянул слуга:
– Мы нашли несколько подходящих пар сапог. Вы посмотрите, господин? Принести?
– Неси, – позволил Агнис.
Василий ожесточенно драл волосы, пытаясь привести их в порядок. После нескольких полетов, постоянного ветра и валяния на полу светлые пряди спутались хуже рыболовной сетки.
– У всех фамилиаров с Изнанки волосы короткие. У мужчин, я имею в виду. Это традиция? – Агнис с любопытством тронул легкую челку Василия.
– Длинные волосы мешают, – отозвался тот, – и ухаживать сложно. Разве расчесывать их не мучение? И тяжелые, наверное, жарко с ними.
Агнис пропустил пальцы через свои густые пряди и стиснул их в ладони:
– Да нет, не мешают. И не путаются.
Слуга прервал разговор, появившись с мешком. Вытащив на скорую руку вычищенную обувь на свет, слуга замер в дверях.
Василий, не думая, тыкнул в самые непритязательные и крепкие с виду полусапоги, жалея, что не нашлось обычных ботинок.
– Ну все, теперь можно прогуляться, – Агнис засиял, – конечно, напасть в городе на тебя проще, чем в замке Аллисии, но я буду рядом и сумею защитить. Наверное.
Василий положил расческу обратно к зеркалу – стараясь не поднимать взгляд на отражение – и поспешил к выходу. Аэгис уже вертелся у дверей, явно предвкушая какое-то развлечение. В город Василия совсем не тянуло, но отказываться от прогулки он не рискнул. Слишком уж счастливым выглядел Агнис. Не хотелось разочаровывать существо, которое спасло и будет спасать еще не раз ему жизнь.
Но заметив, что Агнис порывается распустить крылья, Василий поспешил прервать его:
– Не надо. Давай своими ногами.
– Как пожелаешь. Так даже интересней, – Аэгис послушно спрятал крылья и направился к воротам.
Два внутренних дворика меж крепостных стен были похожи, как братья-близнецы. Та же пыль, серость, несколько пальм и стражников.
Снаружи замок походил на раскаленную печь – камни нагрелись на солнце и излучали жар. Высохший мох похрустывал под подошвами сапог, крупинки песка и слипшиеся земляные комки.
Город под холмом лежал на берегу, как в ладонях неба. Крыши блестели. Белел камень стен.
– Драконы называли его раньше Шширшион – Белый город, – проговорил Агнис, – но однажды город затопило во время бури, он ушел под воду. Лишь тысячу лет назад он вновь возник из пучины морской, люди назвали его Магнис – Притягивающий взор.
– А что значит твое имя? – поинтересовался Василий.
– Агнис – Сила Огня, Аэгис – Бессмертие, – отозвался Агнис, направляясь к дороге, накатанной колесами многочисленных обозов, – моего отца зовут Пирос, что значит Великий Огонь. А братья Гефис и Амартис – Сильный Огонь и Солнечный Огонь. А почему тебя назвали королем, Базилиус? Чем твоя сила связана с Фордрассилом?
– Что такое «Фордрассил»? – в ответ спросил Василий.
– Одно из трех Мировых Древ, – пояснил Агнис, – Дуб, Терновник и Ясень. Фордрассил, Тельдрассил и Нордрассил.
– Они растут тут? Действительно?
– Да. Будем рядом – покажу, – пообещал Аэгис, – а теперь рассказывай.
– Да ни как не связана. Моя фамилия перешла мне от предков, может быть кто-то из них и был там каким-нибудь дубоводом. А Василием назвали… в честь Василия Блаженного. Ну, такой святой на Изнанке. Эм… в прошлом был великим чародеем.
– А! – понял Агнис, – память слова! Наверное, твои родители видели, что ты имеешь мало собственных сил от рождения и решили поддержать тебя именем сильного заклинателя. Мудрое решение.
Вряд ли его родители вообще об этом задумывались, но Василий кивнул:
– Да, так.
Зеленые заросли пальм вывели к широкой дороге, мощеной брусками песчаного камня. Дорога вела через весь город к порту. Белые дома по обочине сияли арками и лепниной.
– Главная улица, самая длинная в Магнисе, – сообщил Агнис и поймал Василия за локоть, – ну, ныряем!..
Аэгис ловко свернул в какую-то узкую улочку, протянул человека следом. Дорога впереди была завешена рядами сохнущего белья, но Агнис уверенно проскользнул вдоль стены. На третьем повороте Василий заблудился. После шестого Агнис довольно улыбнулся и припечатал:
– Вот, теперь и я не знаю, где мы. Весело, правда?
Василий вздохнул.
– Пошли исследовать город. Тут можно найти старые здания из того времени, когда город назывался Шширшион, – Агнис завернул в какую-то подворотню.
Василий направился следом, чтобы не отстать. Заблудиться в нагромождениях налепленных друг на дружку домишек было не сложно.
На очередном повороте Василий врезался в девушку, несущую кувшин. Она вскинула на него возмущенный взгляд, но осеклась, заметив его одежду.
– Простите мою неловкость, господин.
– А.. это ты меня прости, – смутился Василий, – я поспешил.
– Тут редко встретишь господ. Вы заблудились? – девушка поставила кувшин на землю и отряхнула светлое платье. Зеленые глаза пристально наблюдали за человеком. Черные кудрявые волосы выглядывали из-за белого палантина, наброшенного на голову.
– Нет, – Василий поискал взглядом Агниса, но не заметил его, – тут еще один господин пробежал, рыжий и смуглый, ты его видела?
– Нет, – девушка улыбнулась, – давайте я провожу вас до рыночной площади, господин. Там вы наверняка встретитесь.
– Точно. Мы туда и шли, – оживился Василий.
– Ну так давайте догоним вашего друга-пирона, – девушка ласково схватила человека за руку и нежно сжала пальцы. Тонкие бронзовые браслеты, украшающие ее запястья, мелодично звякнули.
Догнать… Звон продолжался, мелодия зазвучала сильней.
Василий послушно двинулся за девушкой. В голове нарастал туманный гул.

@музыка: ---

@темы: ориджинал, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, великое озлоблебливание, подарок от/для Ши-Ки, фанфикшн

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

женские стихи

1

женские стихи
Измучив любовь, на белые листы
Акварелью чувства исплёсканы.
Вы говорите: «пишешь стихи?» -
Нет, это тень Маяковского.
Когда мужчина любовью истерзан,
Стихи - это выход из комнаты черной.
А женщина – что? Не пойдет же хныкать
Тушью на разлинованных заборах.
Хотя она любит, любит, любит,
И кричать может в сотню, тысячу раз
Громче. Но есть ли смысл в этих гласах трубных,
Когда женщин любят не за голос, а за глаза?

Я могу развенчаться, стянуть платок,
И тянуться под Вами нитью правды и лжи,
Но зачем Вам бисер моих стихов,
Бисер крови из прорисей мягких жил?..
Аллилуйя, трижды. Ответа нет.
Краски слова блекнут, рассохся холст.
Вашим взглядом-молотом на кресте
В мою крышку гроба вбивают гвоздь.
Нет, не мученица, не подобие тех,
Кто взошел по ступеням на Небеса.
Когда женщина любит писать стихи,
То труднее всего – ничего не писать.
То труднее всего слова молитвы
Не перекраивать в вечное-вечное «Отче!..»
Не надрываться в плеске эмоций,
Не метаться меж тоненьких-тоненьких строчек.

Сухо чиркнуть:
«перезвоните мне. Срочно».

2

последний день
Опиши вкус лета. На твоих губах –
Что останется от августа сегодня ночью?
В небесах прозрачная спираль судьбы -
Звездно-млечный вылился источник.
Запах листьев на сырой тропе,
Марево дождливого полога.
Руку протяни – и в высоте
созрели яблоки кокетки-недотроги.
Подыши поглубже синевой.
Неба вкус осел гречишным медом
Шум дороги. Маятник-собор
Созывает души-колоброды.
Фонари ждут вечер, шлейф огней
Разрывает тонкий воздух откровений.
Алая рябина, горечь слов,
Поцелуй без чувств и без сомнений…

(благодарна Вам)

3

Она
Она придет – в рванье и босонога,
Возляжет Руфью у колен, молча.
Она – вся суть и откровенье Бога.
Она - любовь всевышнего Отца.
Она безжалостна и неостановима,
Хватает за руки и вяжет нить судьбы,
Сшивая чьи-то чувства воедино,
Деля теченье жизни на двоих.
Незримая, крадется тенью сзади,
Чарует, как цыганка, ворожбой.
Блеск золотых монисто закрывает
Страданий путь меж телом и душой.
Она танцует на углях без страха,
Не помнит боли. Не глядит в глаза.
Не может петь – кричит, зовет кого-то,
Прощает и прощает без конца.
То шепчет, то рыдает, то смеется,
Сжимая сердце хрупкою рукой.
Она права. Исконно. И негласно
Ей имя как и Аду – легион.
Она мудрее матери Авраама,
Она опасней яблока творца.
Она стояла у Креста Господня,
Не поднимая слезного лица.
Она есть альфа и омега мира.
Творенья слово, Дух и Плоть, Завет.
Дыханье жизни, пронизавшее убогий
Покрытый глиной веточный хребет.

4

30 сентября
Престольный Киев, улицы, нагроможденья крыш.
Над шпилями блестят кресты собора.
Звучат хоры в миноре. Гонит прочь
пустой пакет порывом ветра вдоль забора.
Мозайка стен, глухая роспись. В сентябре
Кленовых листьев отраженья в лужах.
Поют хоры, зовут хоры, но храм
стоит - погорблен, черен и простужен.
София. Хрупкий лед, и дождь, и хмарь.
Прозрачный иней на ресницах неба.
Хоры звенят, звенят колокола. Прости,
Премудрость. Спи спокойно, дева.
Сутулый ворон, мокрый и седой.
Присядет на ограду. Рвутся скатерти.
Хоры рыдают. Паства ждет финал. Апофеоз.
А кто-то хрипло просит хлеба с паперти...

@темы: стихи, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), тараканы моей головы;Я;размышления на ночь глядя, художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

о важном(с)

невозможно быть бывшим ВоВером - это как герпес, если один раз высыпал, то всю жизнь протрахаешься х)))
хех, а в казармах особо не поиграешься х)
попингуй овер 9999 - идем ргер, похилить? оке, в чем проблема х) педлайновская флешка-модем, сервер гавно, связь с хрипами на предсмертном издыхании... пять придурков х) хоть не в ЦЛК х)))

@музыка: Framing Hanley – Lollipop

@настроение: ололо

@темы: WoW, арт, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), тараканы моей головы;Я;размышления на ночь глядя

---

ни о чем.

я счастливый человек.
я снес накуй глючную винду. Поставил линукс.
Потом передумал и вернул винду на виртуальной машине, подарив ей 11гигов моего личного пространства.
потом на виртуальную винду поставил еще одну виртуальную машину. И на нее поверх поставил линух.
Убунта ругаецца х))) я пытаюсь затроллить оси, ага.
меньше башорга в жизни программеров! х)) больше мануалов... х))) а то реально я линух скоро буду по цитаткам изучать, а не по мануалам и факам х)
кстате, убунта круче винды. Она шикарная женщина, я щитаю.)))
осталось только свой будильник-органайзер-систему записок интегрировать из среды винды в линуху х))) а то я привык к организации своей лени)

личное

Милая, я тебя люблю и тобой горжусь, честно ты нереально шикарна))) люблю)

@музыка: Аркона - заклятье.

@настроение: ащащащ

@темы: кавай моей жизни, рабочее;о майн грасс Х), чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), тараканы моей головы;Я;размышления на ночь глядя, ПаЧка ПеЧенек Х), Мамочка (ЛЮБЛЮ!)

---

Черный лед.

Название: Черный лед.
Цикл: Черная звезда.
Фандом: WoW LK
Автор: злостный аноним.
Пейринг: ММ, ЖЖ, МЖ.
Жанр: юмор, драма, психология, приключения, путешествия, флаффательный романс.
Рейтинг: ниже плинтуса.
Отказ от прав: все близзардам и фанатам.
Саммари: Все никогда не бывает в порядке, а если уж повезло чистокровному дракону влюбиться в странное человеческое (как позже выяснилось – вовсе нет) существо, то жди беды. А беда никогда не приходит одна.
(логическое продолжение "спасти дракона")
-------

тыц

Пролог.
Нордический ветер задувал в лицо. Маленькие заструги неприятно хрустели, ломаясь о толстую куртку из шкуры ледорога. Капюшон защищал глаза, длинный бурый мех слипся и заледенел, придавая человеку сходство с вендиго.
Внизу шумел безбрежный Северный океан. Волны с грохотом налетали на невидимые за туманом скалы, шипели пеной. Эхо далеко разносилось по фьордовому каньону.
Небольшое приземистое строение на широком плато рядом с обрывом – это, несомненно, была та самая библиотека Норганонна. Точнее, то, что от нее осталось. Светящиеся осколки некогда грандиозного кристалла, хранящего знания титанов, валялись на земле кучей хлама.
Некоторые – выглядящие самыми целыми – вращались в воздухе по странным осям.
И, конечно, все это великолепие просто не могло существовать без охраны.
Гномоподобные создания верхом на долгоногах неспешно курсировали по всей площадке перед зданием библиотеки.
То, что карликовые стражи библиотеки только выглядят неопасными, явственно следовало из живописно разбросанных на подходе к зданию костей. Один труп, припорошенный снегом, стал таковым совсем недавно – даже морские птицы еще не успели расклевать его лицо.
Наблюдатель снял перчатку с левой руки и, не обращая внимания на замерзающие пальцы, нащупал на поясе эфес меча. Лезвие короткого клинка тонко зазвенело на льдистом ветру и покрылось причудливыми рунами. Золотистые всполохи побежали по снегу. Стражи библиотеки настороженно замерли, долгоноги завертели головами.
Наблюдатель шагнул вперед, переступая невидимую черту «охраняемой территории»…
После короткого сражения, ковыряясь среди оплавленных фрагментов главного кристалла, наблюдатель бормотал под нос: «не то, не то…»
Обожженные механизмы стражей тихо искрили на ветру, снег уже начинал заметать карликовые тела.
Наблюдатель выбрал среди всех лишь один осколок, завернул в темную тряпку и спрятал в карман. Кожа на левой руке побелела от холода, но человек этого словно не замечал. Оглядевшись по сторонам, наблюдатель направился в сторону древнего Храма Штормов. Темная махина стрелой пронзала небо, теряясь вершиной в облаках.
Из-под земли периодически доносился глухой стук и скрежет – словно механизмы титанов все еще работали где-то под слоем льда и снега.
Наблюдатель пониже натянул капюшон и ускорил шаги.


1 глава.
Просыпаться не хотелось. Чи зажмурился и перевернулся на бок, пряча лицо от теплого солнечного света. Локоть уткнулся во что-то мягкое, и оно незамедлительно зашипело:
- Доброе утро, смертное…
- Стил, - сонно пробормотал Чи, хмуря брови, - ты еще дома?.. А как же королева?
- Сегодня я ей не нужен, - дракон недовольно повел плечом, - вставай. Ты мне руку отлежал. Хватит лениться.
- … капельку, - голос затих, Найтприест накрылся одеялом с головой и прижался к Сноэвайту, - тепло…
- Ты все еще мерзнешь? – дракон приподнялся на локте.
Чи лишь тихонько рассмеялся:
- Ни сколько. Нет, ты правда никуда не улетаешь сегодня?
- Правда. Прекрати вертеться, смертное, одеяло свалится на пол…
Дракон замолк, отрешенно скользнув взглядом по стене. Чи настороженно замер. Посреди комнаты вспыхнуло сиреневое пятно и расползлось по воздуху в сияющую воронку. Из пустоты соткалось лицо одного из старших магов Аметистовой цитадели.
- Магистр Ронин простит срочно явиться вас, Белоснежный, важные новости… - прошелестели бескровные губы проекции мага.
- Хорошо, - без колебания кивнул дракон, - передайте магистру, что мы скоро будем.
Маг коротко кивнул, сиреневый свет померк, овал портала схлопнулся сам в себя. Чи потер лоб:
- А так хорошо утро начиналось… Потом хоть вернись, расскажи…
- Какое потом? - фыркнул дракон, сдергивая одеяло с обленившегося смертного, - ты что, не слышал? Я сказал «мы скоро будем». Ты идешь со мной.
Чи обрадовано улыбнулся:
- Я тогда передам Грику, что завтрак не нужен, и быстро соберусь.
- Только не мельтеши, - дракон задумчиво тронул когтем шею.
Новости от Ронина могли быть только неприятными, стоило подготовить себя к худшему. Например, что Малигос рехнулся настолько, что покинул свою звездную бездну и спустился в Азерот. Всякое бывает.
Стил нахмурился и выбрался из кровати. Солнце светило вовсю сквозь кремово-бархатистые шторы, за окнами шелестели ели.
По зеркалу плясали солнечные блики, мешая причесываться, но дракон, наплевав на приличия, просто собрал копну белоснежных волос в небрежный хвост.
Чи вернулся в комнату, когда Сноэвайт полностью переоделся.
- Мастер Грик внизу, он обещал открыть портал прямо в Аметистовую цитадель. Мы даже не позавтракаем, Стил?
- Нет времени, смертное, - дракон закрепил защелку пояса и выпрямился, - быстро приведи себя в порядок и спускайся вниз. Не думаю, что разговор с магистром затянется…
Чи, проигнорировав дальнейшие слова, привычно приподнялся на носки и легко чмокнул Стила в губы. Довольный собой, отстранился и махнул рукой:
- Хорошо-хорошо, я все понял.
- Молодец, - фыркнул Сноэвайт и двинулся к двери. На полпути замер и спросил, полуобернувшись, - ты действительно больше не мерзнешь?
- Нет, - Чи качнул головой, вытряхивая себя из пижамы, - не мерзну. Спасибо тебе, Стил.

Когда, исполняя данное себе обещание, Стил Сноэвайт вместе с группой заинтересованных искателей приключений ворвался в штаб-тюрьму лазурного ордена, капитан Найтприест был там.
Дракон с нескрываемым злорадством наблюдал, как этот человек мечется по своей спальне, ища спасения. Даже заряженный картечью карабин не помог капитану избавиться от кошмара в виде Белоснежного.
- Чертова… ящерица…, - прохрипел Найтприест, ударом хвоста отброшенный к стене, - ты не сдох…
Величественная фигура белого дракона оплавилась, принимая форму худощавого высокого человека.
- Я польщен, - на губах Сноэвайта зазмеилась кровожадная улыбка, - что обо мне помнят. Но, вообще-то, я пришел узнать кое-что еще.
Капитан прищурился. Даже для человека он выглядел слишком мерзко – словно большой раздувшийся слизень. Но Стил прекрасно знал, что люди судят друг о друге не по внешнему виду, а по навыкам. Если подобное существо занимает ответственный пост капитана, то на это есть причина.
- Это касается моего маленького приемника?
Стил просто кивнул. Капитан неприятно засмеялся. Его тело под темно-синей мантией задрожало, как желе.
- Просто не верится, что кто-то из драконов заинтересовался им теперь. Вам не кажется это немного невежливым?
- То есть? – рыкнул Стил, держась настороже – взгляд капитана плавно заскользил по полу, он явно что-то искал.
- Вы бросили его сдыхать среди снегов лишь потому, что детеныш оказался болен чумой и медленно превращался в нежить. Приходить теперь и требовать от нас информации несколько чересчур.
- Предпочитаю получать знания из первых рук.
Капитан довольно хрюкнул под нос. Глаза у него оказались неприятного бледно-голубого оттенка.
- Мы подобрали его, запечатали его драконью сущность глубоко внутри, выкормили и воспитали. Он наш, по праву.
Найтприест сделал незаметный шаг в сторону. Стил мгновенно вытянул руку вперед и прошипел заклятие обездвиживания. К его ошеломлению – капитан же снова рассмеялся – с пальцев не сорвалось ни искорки.
- В этом здании невозможно сотворить магию, - Найтприест не скрываясь двинулся к кровати, - когда вы явились сюда, то уже были обречены, чертовы ящеры.
- Знаешь… - голос Стила сорвался на шипение, а потом потерял всякое подобие человеческого. Он только сейчас заметил лазурные ленты зачарованного металла, по углам окольцевавшие спальню капитана. Конечно, иначе все было бы слишком просто. Внутри зародилась горячая волна ярости, бросая тело в болезненный процесс трансформации. Это было действительно ужасно – превращаться в дракона, когда вокруг нет ни капли магической энергии.
Капитан Найтприест, похоже, не ожидал такого. Удар хвоста выбил из его рук лазурные наручники – еще год назад Стил Сноэвайт был скован подобными и на несколько месяцев попал в плен к людям.
- Ты не должен был этого делать! – почти в панике закричал капитан, - тут невозможно применять магию! Это исключено!
Стил не любил убивать своими руками, но сейчас был почему-то очень доволен. Острые клыки вонзились в шею капитана, перегрызая ее, как сухой стебель тыквы. Кровь устремилась в глотку, и дракон поспешно сплюнул огнем в шторы, сжигая эту гадость. Тело капитана недолго дергалось в судорогах. Подумав, Стил пожалел, что так быстро прикончил его – Найтприест явно мог рассказать куда больше, чем притворялся.
Увы, воскрешать мертвого капитана лишь для того, чтобы снова побеседовать с ним, дракону не хотелось. Вернувшись обратно в человеческую форму – этот процесс был далеко не так болезненен – Стил обыскал спальню и смежный с ней кабинет. В запертом ящике стола обнаружились стопки писем и приказов. Забрав все, что могло пригодиться, дракон поспешил покинуть здание. В коридорах, там и тут, попадались трупы чароплетов. Разорванные тела охотников и магов-предателей неприглядно истекали кровью, насмешливо пачкая голубые ленты металла, обивавшие все двери и коридоры. Похоже, тут так и не поняли, что драконы без магии могут быть куда опаснее, чем драконы с магией.

- Магистр Ронин ожидает, - проговорил чародей, кутаясь в сиреневую мантию, - проходите в лиловую гостиную.
Стил молча кивнул и двинулся к каменной лестнице в башню. Чи поспешил за ним, почему-то с тревогой поглядывая по сторонам. После возвращения из Восточных Земель, Чиррз стал более замкнут в себе, недоверчиво общаясь с людьми.
Они со Стилом поселились у Грика. Дракон говорил, что Чи постоянно надо держать под присмотром опытного мага – мало ли, что там Тард натворил, доверяй, но проверяй. Чи был лишь рад вернуться в тишину и покой Седых холмов. Дом тролля-мага казался надежным укрытием от всех тревог внешнего мира. Но вечно прятаться бы не вышло, и вот…
- Чиррз! – раздался радостный крик.
Найтприест вздрогнул и чуть не споткнулся на ступеньке. Подняв ошеломленный взгляд наверх, он увидел на вершине лестницы знакомое лицо.
- Это же я, Марис! – белобрысый маг улыбнулся, - Чиррз, я так рад тебя видеть!..
- Иди, - Стил покосился на замершего в нерешительности Чи, - тебе полезно общаться с людьми. Я думаю, наш разговор с Ронином не затянется, так что жди внизу.
- Хорошо, - Найтприест улыбнулся и махнул рукой, - я тоже очень рад, Марис. Ты знаешь, я тут недавно видел твоего учителя!..
Стил тихо хмыкнул, проводив взглядом оживившегося Чи. В последнее время смертный совсем захандрил, и дракон правильно поступил, решив взять Чи с собой в Даларан. Пусть расслабится в компании знакомых людей, пока магистр Кирин-Тора расскажет об очередных неприятностях, свалившихся на Азерот.
Мягкое сияние портала, короткая вспышка света по глазам – и привычный круг лиловой гостиной. Магистр едва заметно кивнул и встал с кресла, шагнул навстречу дракону:
- Белоснежный, хорошо, что ты быстро прибыл. Ситуация очень деликатная.
Стил изобразил на лице удивление:
- Разве когда-то бывало иначе? Это связано с драконами?
- Намного больше, чем может показаться сначала,- магистр вернулся в кресло и жестом велел присесть Сноэвайту,- Белоснежный, ты ведь знаешь о трех комплексах Титанов, которые остались в Азероте после них? Ульдум, Ульдаман и Ульдуар.
Стил выгнул бровь. Магистр неспешно подозвал пальцем две чашки с чаем, подогрел простеньким огненным заклинанием, после чего продолжил:
- Ульдум лежит в руинах, Ульдаман заброшен. Ульдуар… тут все сложно. Хранители Ульдуара давно потеряли связь с внешним миром, и комплекс не обслуживается, как надо. Многие механизмы уничтожены, драгоценные знания потеряны. Но то, что сохранилось, еще опасно…
- Можно ближе к сути? – довольно резко перебил дракон.
- Недавно гоблины наблюдали взрыв – источник где-то в районе «машины богов», а мастера из приюта Глыбоскала сообщили, что на руинах библиотеки Норганнона кто-то рыскал.
- Кажется, я понимаю, - золотые глаза Сноэвайта потемнели от гнева.
- Титаны оставили этот мир на хранение драконам. И все знания и их защита – это дело драконов.
- Проще говоря, вы перекладываете это дело на плечи Королевы?
- Люди не вправе в это вмешиваться, - магистр пожал плечами, - хотя бы потому, что совет Драконов сам запретил нам приближаться к механизмам титанов.
- Тем не менее, Лига исследователей, дворфы и даже гномы – толпами бегут в Грозовую гряду. Вряд ли для того, чтобы поохотиться на магнотавров, - Стил едко фыркнул.
- К сожалению, Кирин-Тор не всемогущ. Серебряный союз с каждым днем требует все большей самостоятельности. Мы лояльны к энтузиастам, но уследить за каждым не в состоянии.
- Я передам королеве, - дракон поднялся, - это все?
- Нет. Я кое-что обещал сделать, - Ронин хитро улыбнулся в рыжую бороду и показал дракону ладонь. На ладони появилось сияющее кристальное подобие глаза.
- Сапфировый ключ, - Стил замер, - я… Алекстраза будет довольна. Это большой шаг вперед.
- Белоснежный, не забудь передать королеве наш разговор, - магистр передал ключ в руки дракону, - пусть ты так не считаешь, но это важно.
- Я не буду молчать лишь потому, что это не важно, - Стил кивнул, - Алекстраза известит, когда мы будем готовы к штурму Ока Вечности, ждите гонца со дня на день. Больше тянуть нет смысла.
- Мы будем ждать, - ответил Ронин, - Белоснежный… кажется, в твоей жизни что-то изменилось? От тебя больше не веет агрессией и одиночеством.
- Благодари смертное… - пробормотал дракон, направляясь к овалу портала.

Эдия вздрогнула. На миг паутина мирового равновесия колыхнулась, разукрасив нити человеческих жизней яркими всполохами. Видение длилось долю секунды, но этого хватило, чтобы Тард заметил заминку.
- Что еще случилось? – как всегда ворчливо спросил чернокнижник.
Эммет навострил уши – не из вредности, а по привычке. Миллеси уронила голову на вытянутые руки и сладко зевнула.
- …ничего, - Эдия чуть пожала плечами и потянулась за метлой.
Тард пробормотал что-то под нос и обернулся теперь уже к Чароделу:
- И долго ты собираешься тут бездельничать? И ты, девчонка, хватит пользоваться моим терпением!
- Ну, я хочу удостовериться, что Эдия в порядке, - Миллеси снова зевнула и нахмурилась, - мою сестру обижать никому не позволю…
- Так забирай ее и выметывайся, - Тард сухо рассмеялся, - вы мне надоели, гости незваные.
- Между прочим, мог бы и помочь, - Эммет пригладил волосы, - я не прошу чего-то экстраординарного, Тард, всего лишь – поработать по твоему профилю…
- Воскрешением покойников не занимаюсь, - отрезал чернокнижник, - эй, девчонка, долго еще завтрак ждать?
- …уже почти, - Эдия прислушалась к чему-то, качнула головой, - сейчас…
Луч света наискосок пересекал тесную комнату, играя зайчиками на рядах колб и пробирок на алхимическом столе чернокнижника.
- А ты, - Тард ткнул тонким пальцем в сторону Эммета, - нигде не найдешь своего. Лучше забудь об этом.
- Как я могу забыть? – Чародел прищурился, - как я могу сдаться?
- Ты слишком эмоциональный мальчишка,- Тард едко фыркнул, - тебе стоило бы поучиться вежливости у Белоснежного. И сдержанности тоже.
- Я никогда не остановлюсь, даже после смерти, - просто ответил Эммет и дернул ухом, - в отличие от некоторых, я не боюсь ошибаться.
- Замолкни, - Тард зашипел.
Эдия вовремя втащила на стол большое блюдо с зажаренным мясом. Миллеси оживилась, улыбнулась сестре:
- Пахнет очень вкусно, ты стала готовить еще лучше. Может, дома?..
- Нет, - отрезала Эдия, развернулась и вновь ускользнула на кухню.
Миллеси отрывисто вздохнула:
- Почему «нет»?..
- Потому что твоя сестра влюблена в этого старого сморщенного пессимиста, - Эммет рассмеялся, - очевидно же.
- Ни черта не очевидно! – в голос возмутились Миллеси и Тард.
Эммет рассмеялся еще громче. Эдия вернулась с кухни, принесла хлеб, нарезанные овощи и чистые вилки. По пути она снова замерла, как будто оглушенная. Чернокнижник с долей недовольной тревоги проследил, как юная ученица встряхивает головой и продолжает шаги к столу. Тут он схватил ее на запястье и крепко сжал:
- Кажется, у тебя появилось кое-что интересное в голове. Ну-ка, рассказывай немедленно, девчонка!
- Эй, - Миллеси грубо дернула Тарда за плечо, пользуясь сводным местом за столом, - не смей трогать мою сестру!
Лицо Эдии, полускрытое капюшоном, словно побледнело, она выдохнула:
- Сестра… не делай так больше. Никогда.
Казалось, что каждое слово ей дается через какие-то муки, словно выдавливаемое из твердо поджатых губ.
- Но!.. – Миллеси с долей негодования уставилась на Эдию, - этот… неживой чернокнижник… он… обижает тебя!
Эммет старательно сдерживался, но услышав такие детские слова из уст довольно известной в определенных кругах матерой убийцы, просто прыснул в кулак.
- …все хорошо. Мастер, - Эдия обернулась к Тарду, все так же держащему ее за руку, - вы правы. Нет смысла скрывать.
Последние слова она произнесла почти без боли, даже со странным задумчивым удивлением:
- Я уверена, мне не показалось. Мой отец вроде как… жив.

Когда Стил вышел из гостиной, то Чи на оставленном месте не обнаружил. Не спеша впадать в раздражение, дракон привычной дорогой прошел вглубь цитадели и по боковой дорожке вышел в местную столовую.
Естественно, оба были там, сидя рядом, наклонившись друг к другу, почти соприкасаясь лбами. Чи заразительно чему-то смеялся, разом сбросив оцепенение и апатию последних дней. Блондинистый паренек, когда-то обитавшийся в домике Тарда, а потом перекочевавший в Даларан с целью закончить образование мага, мягко улыбался и широко жестикулировал. Явно выходец южных земель – даже после нескольких лет жизни в Нордсколе, его смуглая кожа не побелела.
Марис – вспомнил дракон полузатершееся имя – Марис Назор.
Обернувшись на звук шагов, Чи затих, не перестав улыбаться. Его взгляд пытливо скользнул по лицу Сноэвайта – «Ну, как оно? Что случилось? Неужели что-то страшное?» - но Найтприест ни слова не произнес вслух.
Стил поспешил себе напомнить, что ни капли не ревнует. Это было бы слишком унизительно для высшей расы. И даже тот факт, что Чи сумел расслабиться только оказавшись в достаточном удалении от него, не сбивал с толку.
Да этот мальчишка едва успел разменять свои восемнадцать!.. Он совершенно не способен заинтересовать его смертное!
- Стил? – с некоторой озабоченностью спросил Чи, - что с тобой?
Дракон фыркнул и качнул головой:
- Задумался. Идем, смертное, расскажу все в дороге.
- Мы не возвращаемся домой? - Чи поднялся из-за стола и коротко махнул рукой на прощанье Марису, - о чем говорил магистр? Это было обо…
- Нет, не про тебя, - отрезал Сноэвайт, - мы поговорим наедине. Успокойся и не дергайся.
Дракон поспешил выйти на свежий воздух из насквозь пропитавшейся магическими эманациями цитадели. От вида ступеней, ровными рядами текущими вниз, едва не кружилась голова. Чи вздохнул полной грудью и снова расщедрился на улыбку:
- А тут все началось!..
Ага, тут. Пару месяцев назад, признавшись, наконец, друг другу – а большей частью самим себе – что любят. И замерев потом, подобно двум дуракам. Потому что, что делать дальше, ни один из них не представлял. Нет, у Чи появилась пара мыслей, но они годились, разве что на иллюстрации к дурным романтическим новеллам, выпускаемых в Штормграде. Или для учебника по любовным утехам. Увы, весь опыт отношений у Найтприеста сводился к времяпровождению в постели с приемным отцом. У Стила Сноэвайта, к его же стыду, не было даже подобного – а врожденная любовь к Королеве в счет не шла.
Так и стоять бы им, не решаясь что-то сделать или сказать дальше, если бы попутным ветром к Этасу Похитителю Солнца не приполз Грик Доброходец собственной тролльей персоной. Вдоволь просмеявшись над лицами растерянных товарищей, он вольным жестом отворил портал в собственный дом. Дальше можно было и не упоминать. Те самые мысли, что сгодились бы на иллюстрации учебников сомнительного толка, пригодились. Потом наступил вечер, вернулся Грик, подал ужин, уходить было поздно, да и не гнал никто…
Так вот угораздило самую странную парочку на весь Азерот застрять в Седых холмах.
- Да, началось, - кивнул Стил, не став распространяться, что все началось намного раньше. Просто осознание простейших вещей и эмоций иногда нагоняет внезапно и в такие неожиданные моменты, что другие мысли просто выбивает из головы, как ударом мощного молота.
Чи снова улыбнулся, довольно жмурясь на солнце, прикладывая ладонь козырьком ко лбу:
- И куда мы теперь? Это боевое задание?
- Вряд ли. Просто нужно выследить одного человека и быстренько прикончить, - Стил зашагал вниз по ступенькам, - это не затянется.
- А, ясно. Я волновался, - признался Чи, - боялся, что это связано со мной. С тем, что внутри меня, - поправился он.
Стил лишь фыркнул:
- Ты слишком мнителен. Для начала мы вернемся домой. Похоже, мне все же придется посетить сегодня Алекстразу.
- Но ты же быстро вернешься? - Чи ощутимо расстроился.
Настолько ощутимо, что Стил едва поборол малодушный позыв развернуться и поцеловать смертное прямо посреди лестницы на виду половины Даларана. Просто чтобы не смел задавать вопросы таким несчастным тоном, словно уже соскучился.
Черт подери, словно это от дракона зависело! Возможно, от его визита зависит будущее всех смертных этого мира, но Сноэвайт ощутил, что колеблется. Рядом с этим человеком все шло наперекосяк.
- Смертное, - с долей раздражения проговорил дракон, злясь, по большей части, на себя, - я вернусь быстро. И если тебя не будет дома, то можешь не сомневаться – ты не возрадуешься.

другие главы.

@музыка: аркона.

@настроение: cool

@темы: WoW, кавай моей жизни, чур, я сверху!Х), забойная трава Х)), художественный песец мозга Х_Х, фанфикшн

---

(тихая ругань в пустоту)

...у меня складывается впечатление убогости собственного фандома - словно дрочить кроме как на Сильвану нам не на кого, а писать кроме как об Личе или Иллидане - скучно.
Это при всей обширности ВоВа и его вселенных-патчей.
Я, конечно, понимаю, что в ВоВ надо играть, а не маяться ерундой, но все-таки, должен же где-то существовать фанатский интрес... От фиков с многочисленными мэри-съями и "своими персами" уже тошнит, честно говоря. У нас докуя, прости господи, НПС, так какого ж...
зы, на фоне этого безвкусного нытья потеряется простое желание : хочу про Кель-Тузеда почитать что-нибудь... эдакое, чтобы с Артасом в паре... эх, мечты мечтами.
пойду на Сильвану, что ли, вздрочну

@музыка: Static-X – All in wait

@настроение: эээм

@темы: WoW, тараканы моей головы;Я;размышления на ночь глядя, великое озлоблебливание